Пандемия COVID-19 резко повлияла на жизнь детей и молодёжи во всём мире в 2020 и 2021 годах. Меры общественного здравоохранения по сокращению передачи SARS-CoV-2 среди населения включали беспрецедентное закрытие школ и приказы оставаться дома. В Великобритании в марте 2020 года в результате национальных карантинных мер были закрыты детские сады, начальные и средние школы, а также университеты для большинства учащихся до конца учебного года. В 2021 году начальные и средние школы в Великобритании были вновь закрыты с января по начало марта. Наряду с закрытием школ существовали различные уровни ограничений на отдых на свежем воздухе, общественные мероприятия и экономическую деятельность. Хотя роль социального неравенства в усилении негативных последствий карантина для здоровья и благополучия детей стала очевидной после первой волны COVID-19 [1], новые данные подчёркивают влияние пандемии и социально-экономических лишений на показатели детского ожирения [2, 3].
До COVID-19 ожирение было признано глобальной пандемией и одной из самых серьёзных угроз общественному здравоохранению во многих странах. Число детей и подростков (в возрасте от 5 до 19 лет), страдающих ожирением, во всём мире увеличилось более чем в десять раз в период с 1975 по 2016 год, с 11 миллионов до 124 миллионов. Начиная с 2000 года, уже не только в странах с высоким уровнем дохода, во многих странах с низким и средним уровнем дохода наблюдается рост распространённости избыточного веса и ожирения. Эти данные вызывают беспокойство, поскольку многочисленные исследования показали, что детское ожирение в значительной степени предсказывает ожирение у взрослых и повышенный риск смертности от кардиометаболических заболеваний, включая неалкогольную жировую болезнь печени (NAFLD – non-alcoholic fatty liver disease – НАЖБП) [4].
Сообщения из многих стран свидетельствуют о дальнейшем росте детского ожирения, тесно связанного с социально-экономическим статусом, во время пандемии [2, 3]. Некоторые из наиболее тревожных данных поступают из Англии, где с 2006 года в рамках комплексной Национальной программы измерения детей (NCMP – National Child Measurement Programme) измеряются рост и вес детей, когда они начинают (приём, в возрасте 4–5 лет) и закончить (6 класс, в возрасте 10–11 лет) начальную школу. До COVID-19 распространённость детского ожирения в Англии уже вызывала серьёзную озабоченность. Хотя распространённость ожирения среди детей, поступающих в школу, оставалась стабильной с 2006–2007 по 2019–2020 учебный год и составляла примерно 10%, процент учащихся последнего курса, страдающих ожирением, неуклонно рос с 17,5% до 21,0%. Напротив, данные NCMP за 2020–2021 годы свидетельствуют о резком росте распространённости ожирения до 14,4% в приёмной и 25,5% среди студентов последнего курса. Более того, данные свидетельствуют о существенном увеличении разрыва в уровне лишения, предполагая, что это увеличение в основном произошло среди детей, посещающих школы в наиболее неблагополучных районах. Распространённость ожирения была более чем в два раза выше у детей, живущих в наиболее неблагополучных районах, чем у детей, живущих в наименее неблагополучных районах, в обеих возрастных группах (7,8% против 20,3% на приёме; 14,3% против 33,8% на 6-м году). В США аналогичные социально-экономические различия в распространённости ожирения среди детей (в возрасте от 2 до 17 лет) усилились во время пандемии [3]. Почти каждый третий ребенок (31%) в Великобритании в настоящее время живёт в бедности, что неразрывно связано с плохим питанием и ожирением [5].
Взаимосвязь между бедностью и детским ожирением многогранна, при этом стресс в раннем возрасте усугубляется неблагоприятными условиями питания. Хроническое воздействие стресса (включая бедность, отсутствие продовольственной безопасности, родительский и семейный стресс) в детстве изменяет как биологические, так и поведенческие пути, которые повышают риск ожирения [6]. Риск дополнительно возрастает из-за условий питания, способствующих ожирению, в наиболее неблагополучных сообществах, где самая высокая плотность точек быстрого питания и наименьший доступ к зелёным зонам и местам физической активности. Здоровая пища стоит дорого, а беднейшие районы часто представляют собой продовольственные пустыни с плохим общественным транспортом и отсутствием высококачественных супермаркетов, что серьёзно ограничивает доступ населения к недорогим свежим фруктам и овощам.
Хотя COVID-19 стал причиной многочисленных стрессов для многих семей, потеря работы непропорционально сильно затронула и без того уязвимые сообщества. Закрытие школ особенно пагубно сказалось на детях, живущих в бедности, для которых школа обеспечивает доступ к здоровой пище, физической активности, медицинскому и социальному обслуживанию, социальным сетям и привычным привычкам [7]. Аналогичным образом, хотя приказы о сидении дома и ограничения на отдых на свежем воздухе привели к увеличению сидячего образа жизни и времени перед экраном для всех, особенно пострадали дети, живущие в густонаселенных городских районах, не имеющие доступа к зелёным насаждениям. Поддержание здорового поведения требует высокой личной активности, времени и когнитивных, психологических и материальных ресурсов, с которыми уязвимые семьи боролись до пандемии COVID-19 [5].
Поскольку родительский стресс, психические заболевания и нарушения социальной среды в детстве связаны с увеличением веса и ожирением у детей [7], к сожалению, неудивительно, что это сочетание стрессоров, связанных с COVID-19, привело к увеличению распространённости детского ожирения. Гепатологи должны быть очень обеспокоены этими данными. По оценкам, 34% детей, живущих с ожирением, страдают НАЖБП.4 Хотя генетический риск влияет на патогенез НАЖБП, прогрессирование заболевания тесно связано с ожирением, а диета и образ жизни являются важнейшими детерминантами [8]. Популяционное исследование (с данными, предшествовавшими COVID-19), в котором 4021 24-летних людей были обследованы с помощью временной эластографии с помощью FibroScan, показало, что у 21% молодых людей в Великобритании был стеатоз [9].
Вызывает беспокойство тот факт, что у 10% участников были признаки тяжёлого стеатоза, а у 2,7% – признаки фиброза печени. Хотя прогрессирование до терминальной стадии заболевания печени обычно занимает десятилетия, эти данные свидетельствуют о том, что без вмешательства в образ жизни в ближайшем будущем у 50-летних людей будет значительное бремя заболеваний печени. Комиссия EASL–Lancet по печени недавно предложила фундаментальный переход от лечения терминальной стадии заболевания печени к укреплению здоровья, профилактике и раннему лечению заболеваний печени [10].
Призыв Комиссии к вмешательствам на уровне населения (включая политические меры, направленные на сокращение социального неравенства и улучшение продовольственной среды) может показаться радикальным для гепатологов, но это долгожданное и своевременное признание долгожданных рекомендаций общественного здравоохранения. Главный вопрос для всех нас должен заключаться в следующем: если этим тенденциям детского ожирения будет позволено продолжаться бесконтрольно, каковы будут затраты на заболеваемость и ожидаемую продолжительность жизни?
Я не заявляю о каких-либо конкурирующих интересах.
References
1. Rajmil L Hjern A Boran P Gunnlaugsson G Kraus de Camargo O Raman S Impact of lockdown and school closure on children's health and well-being during the first wave of COVID-19: a narrative review. BMJ Paediatr Open. 2021; 5e001043View in Article Scopus (19)CrossrefGoogle Scholar
2. NHS DigitalNational Child Measurement Programme, England 2020/21 school year. https://digital.nhs.uk/data-and-information/publications/statistical/national-child-measurement-programme/2020-21-school-year Date: 2021Date accessed: March 11, 2022View in Article Google Scholar
3. Jenssen BP Kelly MK Powell M Bouchelle Z Mayne SL Fiks AG COVID-19 and changes in child obesity.Pediatrics. 2021; 147: 147View in Article Scopus (44)Crossref Google Scholar
4. Chung ST Onuzuruike AU Magge SN Cardiometabolic risk in obese children. Ann N Y Acad Sci.2018; 1411: 166-183View in Article Scopus (75)PubMedCrossrefGoogle Scholar
5. Moore JB Evans CE Obese and hungry: two faces of a nation.BMJ. 2020; 370m3084 View in Article Google Scholar
6. Miller A Dawson L Welker E Stress in early life and childhood obesity risk. https://healthyeatingresearch.org/research/stress-in-early-life-and-childhood-obesity-risk/ Date: 2017Date accessed: March 11, 2022View in Article Google Scholar
7. Browne NT Snethen JA Greenberg CS et al.When pandemics collide: the impact of COVID-19 on childhood obesity.J Pediatr Nurs. 2021; 56: 90-98View in Article Scopus (39)PubMedSummaryFull TextFull Text PDFGoogle Scholar
8. Moore JB From sugar to liver fat and public health: systems biology driven studies in understanding non-alcoholic fatty liver disease pathogenesis.Proc Nutr Soc. 2019; 78: 290-304View in Article Scopus (14)CrossrefGoogle Scholar
9. Abeysekera KWM Fernandes GS Hammerton G et al. Prevalence of steatosis and fibrosis in young adults in the UK: a population-based study.Lancet Gastroenterol Hepatol. 2020; 5: 295-305View in Article Scopus (44)PubMedSummaryFull TextFull Text PDFGoogle Scholar
10. Karlsen TH Sheron N Zelber-Sagi S et al.The EASL–Lancet Liver Commission: protecting the next generation of Europeans against liver disease complications and premature mortality.Lancet. 2022; 399: 61-116View in Article Scopus (18) PubMed Summary Full Text Full Text PDF Google Scholar
Article Info
Publication History
Published: June 2022
Identification
DOI: https://doi.org/10.1016/S2468-1253(22)00100-5