Применена коррекция Монте-Карло для множественных сравнений (кластерный порог
P < 0,05). Размеры эффектов (Cohen’s
d and Pearson’s
r) были взяты из полномозговых карт по размеру вершинного эффекта.
H – hemisphere – гемисфера;
R – right – правый.
*Cohen’s
d.
†Pearson’s
r (коэффициент корреляции).
Связь между локальной корковой структурой и продолжительностью депривации.Анализ всего мозга в группе институционально обездоленных показал положительную корреляцию между продолжительностью депривации и площадью поверхности и объемом правой медиальной префронтальной коры, которая включала правую медиальную орбитофронтальную кору и ростральную переднюю поясную кору (
рис. 2 и
табл. 1). Учитывая, что в этих анализах мы варьировали для TBV, эти эффекты представляют собой относительное сбережение этих регионов в контексте более общего глобального сокращения. Для толщины коры головного мозга и локальной гирификации не было выявлено значимых кластеров, которые показали бы связь с продолжительностью депривации.
Тестирование на локальные изменения в подкорковых областях.После ковариварирования в отношении ТBV и пола не было выявлено связи между институциональной депривацией и объемом исследуемых подкорковых областей, а именно миндалевидного тела, гиппокампа, таламуса, прилежащего ядра, хвостатого тела, путамена и паллидума (лишенные и нелишенные): все
PFDR > 0,40; Продолжительность эффектов депривации: все
PFDR > 0,65) (
SI Appendix, Рис. S3).
Являются ли изменения в структуре мозга статистически опосредующими связь между депривацией и ADHD Симптомами, ASD Симптомами, или IQ?Чтобы ответить на второй вопрос нашего исследования, мы изучили, опосредуют ли связанные с депривацией изменения в глобальной или локальной структуре мозга связь между депривацией и симптомами IQ, ADHD или ASD в трех отдельных анализах. По сравнению с группой без лишений, в группе с низким уровнем симптомов ADHD [
B = 2,87,
F(1,78) = 7,48,
P = 0,008] и более низким IQ [
B = −11,36,
F(1,86) = 9,66,
P = 0,003], но достоверной разницы в симптомах ASD (РАС) не наблюдалось [
B = 0,93,
F(1,75) = 1,54,
P = 0,22] (описательная статистика в
SI Appendix, Table S1).
В моделях 3 путей, выполненных с использованием бутстрэп-SEs и скорректированных на смещение доверительных интервалов (CI; 5000 бутстрепов), TBV в значительной степени опосредует связь между институционализацией и IQ (
n = 88,
B = −5,51, SE = 2,34, 95% CI = [−11,49, −1,67],
R2 = 0,20). Прямая связь между институционализацией и IQ уже не была значимой при включении TBV в модель (
B = −5,85, SE = 4,68, 95% CI = [−14,79, 3,46]). TBV также опосредует связь между институционализацией и симптомами ADHD (
n = 80,
B = 0,93, SE = 0,55, 95% CI = [0,03; 2,24],
R2 = 0,12). Тем не менее, прямая связь между институционализацией и симптомами ADHD оставалась значимой в этой модели (
B = 1,94, SE = 0,95, 95% CI = [0,08, 3,81]). Таким образом, снижение ТBV, связанное с институционализацией, было связано как с более низким IQ, так и с повышенными симптомами ADHD. ТBV в значительной степени не опосредует связь между институционализацией и симптомами ASD (прямой: 95% CI = [−1,29; 1,58]; косвенный: 95% CI = [−0,23, 1,25]).
Затем мы изучили, опосредуют ли местные структурные изменения связь между депривацией и симптомами IQ, ADHD или ASD. Для этого мы извлекли средние объемы 3 областей коры головного мозга, которые показали изменения, связанные с депривацией (нижние височные кластеры, нижние лобные и медиальные префронтальные кластеры), и изучили остатки после регрессии ТBV и пола. Поскольку различия в нижних лобных и височных объемах были связаны с институционализацией как таковой, мы исследовали, опосредуют ли они влияние группового статуса (лишенный или нелишенный) на исходы развития нервной системы, в то время как мы изучали, опосредует ли медиальный префронтальный объем связь между продолжительностью депривации и исходами развития нервной системы в группе с недостатками. Для этого было запущено 9 отдельных моделей путей.
Наблюдался значительный косвенный эффект институционализации на симптомы ADHD через объем нижней височной извилины (
n = 80,
B = −1,62, SE = 0,60, 95% CI = [−3,03, −0,65],
R2 = 0,22). Как и ожидалось, основываясь на предыдущих анализах, прямой путь от институционализации к симптомам ADHD показал, что депривация была связана с большим количеством симптомов ADHD (
B = 4,48, SE = 0,93, 95% CI = [2,73, 6,43]). Напротив, непрямой путь предполагает, что там, где депривация была связана с относительным сохранением нижней височной извилины (как также было показано выше), это было связано с более низким уровнем симптомов ADHD, что позволяет предположить, что изменения, связанные с депривацией, в этой области могут носить компенсаторный характер. Ни в одном из других исследованных регионов не было значимо опосредовано связь между институционализацией и симптомами ADHD или связь между продолжительностью депривации и симптомами ADHD только в обездоленной группе. Ни один из локальных объемов коры головного мозга в значительной степени не опосредует связь между продолжительностью институционализации или депривации и симптомами IQ или ASD (РАС).
ОбсуждениеЭто исследование предоставляет доказательства того, что воздействие тяжелой депривации, которая ограничена первыми годами жизни, связано с глубокими и устойчивыми изменениями объема и структуры мозга в молодом возрасте. Такие изменения были четко заметны даже тогда, когда люди, подвергшиеся этой форме лишений, впоследствии воспитывались в семьях, которые обеспечивали благоприятную среду для них до конца их детства. Мало того, что ранее лишенные приемных детей мозг был значительно меньше, чем у их нелишенных сверстников, но и степень снижения ТBV линейно увеличивалась с каждым дополнительным месяцем лишений. Эта связь оставалась значимой после ковариварации по ряду возможных искажений.
В значительной степени основываясь на экспериментальных моделях на животных (
33), появилась гипотеза о том, что неблагоприятная среда, наблюдаемая в сензитивные периоды в раннем детстве, оказывает длительное воздействие на мозг [
34], что увеличивает риск психопатологии в долгосрочной перспективе [
11]. Такие ограниченные по времени эффекты могут иметь ряд различных причин. Они могут быть связаны с отсутствием опыта, который считается необходимым для нормального развития (программирование, основанное на ожидании опыта), или с упреждающей адаптацией мозга к будущим невзгодам (программирование, адаптивное к опыту) [
2]. Кроме того, они могут быть вызваны тонкими формами повреждений (так называемыми «нервными рубцами»), возможно, связанными с токсическим воздействием стресса на развивающийся мозг [
4].
Хотя наши данные свидетельствуют о том, что последствия воздействия ранних неблагоприятных условий не могут быть полностью устранены путем последующего обогащения окружающей среды [
2], они не позволяют нам провести различие между этими различными объяснениями. Конечно, эти учреждения лишали детей формирующего опыта, который считался необходимым для нормального развития мозга (что согласуется с гипотезой программирования, основанного на ожидании опыта). Тем не менее, люди также, вероятно, испытывали хронический стресс, который мог привести к изменениям в структуре мозга, которые могут быть необратимыми. Мы также не смогли конкретно проверить гипотезу сенситивного периода [
35], потому что все дети поступили в учреждения примерно в одно и то же время, а это означает, что влияние воздействия в течение разных окон развития не может быть сравнено.
Есть ряд других возможных объяснений наших выводов. Во-первых, наблюдаемые различия в TBV между обездоленными и необездоленными группами могут быть результатом этнических различий в нормах размера головы между усыновленными детьми из Румынии и Великобритании. Наблюдались нормативные различия в окружности головы между европейскими странами [
36]. Однако, оставляя в стороне тот факт, что такие различия не могут объяснить эффекты продолжительности линейной депривации в румынской группе, такие этнические различия слишком малы, чтобы объяснить наблюдаемые здесь эффекты депривации, связанные с большой группой, на TBV (
d Cohen = −1,13).
Во-вторых, связь между депривацией и объемом мозга может отражать неспецифическую задержку роста, как это видно в влиянии депривации на рост [
37]. Тот факт, что связь между депривацией и ТBV не объяснялась изменением роста, говорит о том, что это не так.
В-третьих, воздействие депривации может коррелировать с генетическим или пренатальным риском для мозга меньшего размера, и именно это, а не само воздействие депривации, могло привести к результатам, связанным с депривацией при ТBV. Такое объяснение не согласуется с выводом о том, что эффекты TBV не зависели от массы тела при рождении (показатель внутриутробного воздействия) и полигенных баллов для внутричерепного объема.
В-четвертых, возможно, что меньший объем мозга вызван недоеданием в учреждениях, а не социальной депривацией. Конечно, большая часть румынских усыновленных детей не получала достаточного количества пищи во время пребывания в интернатах, так как многие из них имели сильно недостаточный вес на момент усыновления [
14]. Тем не менее, не было убедительных доказательств того, что снижение ТBV связано с недоеданием, определенным таким образом. Поскольку мы не смогли измерить состав рациона отдельных усыновленных, мы не смогли проверить влияние диеты на ранний рост мозга.
Эти дополнительные анализы позволяют предположить, что причины глобального сокращения объема мозга, наблюдаемого у румынских усыновленных, носили в основном психосоциальный характер, а не отражали недостаточное питание, пренатальный или генетический риск или этнические различия в размере мозга.
Как и прогнозировалось на основе предыдущих исследований на выборках без депривации [
28,
29], связь между институциональной депривацией и симптомами низкого IQ и ADHD была опосредована снижением ТBV. Объяснения как индивидуальных вариаций, так и известных взаимосвязей между IQ, ADHD, ASD и ТBV, как правило, сосредоточены на роли генетических факторов, основанных на доказательствах исследований близнецов в нормативных выборках, показывающих, что они являются высоко наследуемыми чертами [
38–
40]. Тем не менее, мы знаем, что оценки наследуемости значительно варьируются в зависимости от характеристик популяций, при этом более низкие оценки наблюдаются в ненормативных популяциях, подверженных необычным уровням экологического риска [
41]. Это подтверждает идею о том, что необычные условия окружающей среды обладают потенциалом для преодоления лежащей в основе генетической предрасположенности, предположительно посредством эпигенетических эффектов или эффектов программирования мозга [
42]. Наиболее убедительные на сегодняшний день доказательства такого эффекта, связанного с окружающей средой, связывающего ТBV и развитие, получены из исследований подростков, рожденных глубоко недоношенными, которые имеют меньший ТBV и более низкий IQ, причем ТBV объясняет около 30% разницы в IQ между недоношенными и контрольной группами [
43]. Наши результаты расширяют эту теорию, чтобы подчеркнуть эквивалентную роль социальных невзгод по сравнению с недоношенностью и повысить вероятность того, что 2 совершенно разных воздействия окружающей среды оказывают схожее воздействие на мозг, что приводит к низкому IQ (т.е. согласуется с концепцией эквифинальности). Стоит отметить, что симптомы ADHD также повышены у недоношенных детей [
44]. В предыдущем исследовании было обнаружено, что истончение коры головного мозга в лобной, теменной и височной областях опосредует связь между институциональной депривацией и симптомами невнимательности и импульсивности у детей [
23]. Эта общая картина результатов, по-видимому, согласуется со связью, которую мы наблюдали между симптомами ТBV и ADHD в молодом возрасте, хотя мы не нашли доказательств истончения коры головного мозга в нашей выборке. Несмотря на то, что мы не обнаружили существенной связи между депривацией или ТBV и ASD, эти результаты следует интерпретировать с осторожностью, поскольку они, вероятно, связаны с ограничениями статистической мощности. Здесь заслуживают внимания два момента. Во-первых, эта нейровизуализационная выборка включала только подгруппу участников из полной выборки исследования ERA. Мы обнаружили связь между депривацией и симптомами ASD у взрослых в полной выборке [
12]. Во-вторых, усыновленные из Великобритании и Румынии усыновленные дети с ограниченным риском депривации демонстрируют очень низкий уровень симптомов ASD.
После коррекции ТBV был выявлен ряд локализованных изменений в областях мозга, имеющих предполагаемое значение для нервно-психического развития и нейропсихологических исходов, связанных с неблагоприятными условиями и плохим обращением: относительное увеличение толщины, площади поверхности и объема правой нижней височной коры (распространяющейся на парагиппокампальную извилину и височный полюс) и дополнительное уменьшение площади поверхности и объема правой нижней лобной коры (распространяющейся на середину) ростральная лобная кора). Более того, более длительная продолжительность депривации была связана с относительно большим объемом и площадью поверхности правой медиальной префронтальной коры. Ранее было показано, что эти регионы подвержены влиянию жестокого обращения и невзгод в детстве, хотя характер/направление обнаруженных здесь эффектов отличался для 2 из 3 регионов по сравнению с предыдущими результатами. Наш вывод о меньшей площади и объеме правой нижней лобной поверхности согласуется с предыдущими результатами меньших объемов дорсолатеральной и вентролатеральной префронтальной коры у детей, подростков и взрослых с историей раннего жестокого обращения [
45,
46]. Исследования, затрагивающие области височной коры, также обнаружили уменьшение толщины и объема [
46–
48]. Это противоречит нашим результатам, показывающим большую толщину, площадь поверхности и объем правой нижней височной коры в группе с недостатком. Уменьшение объема передней поясной извилины и медиальной префронтальной коры, пожалуй, наиболее широко сообщалось после раннего жестокого обращения [
11,
47,
49–
55], в то время как наши выводы о положительной связи между продолжительностью депривации и этой областью позволяют предположить, что объем и площадь поверхности этой области относительно сохраняются после длительной депривации.
Хотя, в целом, эти региональные вариации, скорректированные на ТBV, не были связаны с IQ или симптомами ADHD, было одно поразительное исключение. Относительно сохранённый объём нижней височной доли в институционально девакцинированной группе был связан с более низким уровнем симптомов ADHD, при этом анализ пути подтвердил посредническую роль структурных изменений в этой области. Это согласуется с представлением о том, что некоторые региональные вариации мозга, связанные с институциональной депривацией, являются результатом компенсаторной корковой реструктуризации, происходящей либо в учреждениях, либо в приемных семьях, а также с более широкой гипотезой о том, что некоторые изменения мозга, наблюдаемые у детей, подвергшихся жестокому обращению, являются адаптивными, поскольку они часто либо происходят в отсутствие психопатологии, либо на самом деле связаны с более положительными исходами [
30]. Это исследование дает некоторые доказательства таких эффектов у людей. Это подчеркивает обоюдоострую природу пластичности мозга – делая людей уязвимыми к последствиям невзгод (в данном случае институциональной депривации), она также обещает выздоровление и восстановление.
Примечательно, что мы не обнаружили влияния депривации на подкорковые структуры в нашей взрослой выборке. Предыдущие исследования выявили потенциальную уязвимость лимбической системы к раннему жестокому лечению: многие сообщают о меньшем объеме гиппокампа, но результаты несогласуются в отношении объема миндалевидного тела [
4,
11,
56]. Тем не менее, мы не нашли доказательств связи между депривацией и миндалевидным телом или объемом гиппокампа. Существует ряд возможных объяснений расхождения между этими результатами и результатами предыдущих исследований у детей и подростков. К ним относятся характер (крайнее пренебрежение) и время (очень ранний возраст) депривации, возможное генетическое смешение между воздействием жестокого обращения и риском, связанным с мозгом в предыдущих исследованиях, возраст наблюдения (с последствиями, которые могут меняться и уменьшаться с течением времени) и/или неспособность должным образом контролировать сопутствующую психопатологию. Наконец, возможно, что некоторые из предыдущих исследований в этой области, в которых сообщалось о региональных последствиях, не смогли адекватно отследить глобальные последствия депривации для TBV.
Почему определенные области мозга особенно чувствительны к ранней институциональной депривации? Одной из возможных причин может быть их особенно быстрое развитие в течение первых двух лет жизни. Площадь поверхности наблюдаемых здесь областей (правая передняя поясная извилина, медиальная орбитофронтальная, нижняя лобная и нижняя височная кора) быстро увеличивается по сравнению с остальной частью коры [
25]. Тем не менее, другие области мозга, такие как верхняя теменная кора, развиваются еще быстрее в первые 2 года жизни и, по-видимому, не были чувствительны к ранней депривации в этом исследовании. Следовательно, ранние быстрые темпы роста вряд ли будут единственным фактором, определяющим уязвимость индекса к стрессу в раннем возрасте. В более позднем развитии толщина коры начинает уменьшаться с возраста 2 лет в результате синаптической обрезки, в то время как площадь поверхности продолжает увеличиваться до возраста от 11 до 15 лет, прежде чем она начинает постепенно уменьшаться [
3]. Поскольку оценки визуализации мозга в этой когорте были перекрестными, было невозможно определить, отражает ли относительно большая площадь поверхности и объем нижней височной и медиальной префронтальной коры усиленный рост в раннем детстве в период после усыновления или снижение типичной обрезки и потери объема, наблюдаемых в позднем детстве и подростковом развитии (или комбинацию того и другого). Аналогичным образом, меньшая площадь поверхности и объем правой нижней лобной коры могут отражать замедление роста в раннем возрасте или увеличение потери объема в более позднем детстве.
У этого исследования было много сильных сторон: его дизайн преодолевает многие ограничения предыдущих исследований жестокого обращения и ранних невзгод и включает контрольную группу усыновленных детей из Великобритании, что позволило нам изолировать эффект ранней депривации от более позднего негативного опыта, с одной стороны, и усыновления как такового, с другой. Сроки помещения в приемные семьи были тщательно записаны, что позволило нам проверить влияние продолжительности депривации в румынской группе усыновленных. Мы также смогли соотнести данные визуализации с клиническими данными и данными IQ, полученными от тех же людей, и изучить, как изменения объема связаны с изменениями толщины коры головного мозга, площади поверхности и складчатости. Тем не менее, исследование имело ряд ограничений, на которые следует обратить внимание. Во-первых, несмотря на положительные черты этого плана исследования, его неизбежное отсутствие экспериментального подхода означает, что мы не можем однозначно утверждать причинно-следственную связь между депривацией и структурой мозга. Это верно даже в отношении самых убедительных доказательств причинно-следственного эффекта – ассоциаций «доза-реакция» между продолжительностью депривации и ТBV и площадью и объемом медиальной лобной коры. Учитывая, что подавляющее большинство детей поступило в интернаты в первые несколько недель жизни, эта переменная почти полностью определяется временем их усыновления и выхода из интерната (а не моментом их поступления). Хотя в целом сроки усыновления определялись историческими событиями, могут быть факторы, связанные с поздним усыновлением, которые увеличивают риск аномалий роста мозга. Мы не нашли доказательств того, что поздно усыновленные дети имели повышенный пренатальный риск (с весом при рождении в качестве маркера внутриутробного роста) или генетический риск меньшего внутричерепного объема (на что указывают полигенные баллы), но мы не можем исключить возможность того, что дети, усыновленные позже, имели повышенный риск меньшего размера мозга из-за других факторов, которые не были измерены. Во-вторых, из-за меньшего размера выборки по сравнению с полной выборкой взрослого человека, мы были достаточно способны обнаружить только средние или большие эффекты. Тем не менее, выборка все еще относительно велика по сравнению с предыдущими нейровизуализационными исследованиями, посвященными институциональной депривации [
19,
21,
22]. В-третьих, несмотря на то, что нейровизуализационный аспект этого исследования был встроен в проспективный лонгитюдный дизайн, он был перекрестным. Лонгитюдные нейровизуализационные исследования необходимы для изучения того, как детская депривация влияет на траектории развития мозга, а также для изучения стабильности структурных изменений, наблюдаемых после воздействия депривации. В-четвертых, следует отметить, что мы смогли исследовать ADHD и ASD только на уровне симптомов, а не на уровне диагноза, и симптомы оценивались с помощью опросников, оцененных родителями, а не клинических интервью. Не предполагая клинический диагноз как категориальный предел, мы смогли исследовать симптомы как континуум, но мы не можем сделать выводы относительно ADHD или ASD, поскольку клинические расстройства как таковые и сопоставимость с исследованиями с использованием групп пациентов с клинически диагностированным диагнозом могут быть ограничены.
В заключение мы показали, что более чем через 20 лет после ее окончания и на смену ей пришло обогащение окружающей среды в приемных семьях институциональная депривация была связана с меньшим TBV и региональными корковыми изменениями в молодом возрасте. Изменения ТBV опосредуют связь между институционализацией и более низким уровнем общего интеллекта и более высоким уровнем симптомов ADHD во взрослом возрасте. Возможность того, что эти ассоциации могут быть вызваны каким-то набором искажающих факторов, связанных с ранней депривацией (не учитывались и не контролировались в данном исследовании), а не самой депривацией, не может быть полностью исключена. Тем не менее, эти результаты согласуются с гипотезой о том, что ограниченные по времени и серьезные невзгоды, испытываемые в первые годы жизни, могут оказывать длительное неблагоприятное воздействие на развитие мозга, которое все еще наблюдается во взрослом возрасте. Полученные результаты также повышают вероятность того, что региональные компенсаторные эффекты могут защитить некоторых детей, воспитывающихся в специализированных учреждениях, от развития ADHD.
Материалы и методыУчастники.Первоначальная выборка ERA включала 165
усыновленных из Румынии (Rom – Romanian adoptees) и контрольную группу из 52 усыновленных из Великобритании (UK – UK adopted), помещенных на усыновление до 6 месяцев. Из них 81 ром и 23 британца приняли участие в исследовании визуализации мозга усыновленных детей на английском и румынском языках (ERABIS – English and Romanian Adoptees Brain Imaging Study); 11 цыган, которые никогда не были помещены в специализированные учреждения, но были непосредственно усыновлены из румынских семей, были исключены из анализа. Объем их мозга показал значительно большую дисперсию по сравнению с ранее институционализированными цыганами, что указывает на то, что их среда до усыновления может быть несопоставимой. Более того, 2 UK и 3 Rom были исключены из анализа из-за отсутствия данных структурной МРТ. В итоговую выборку вошли 67 Rom (40,6% от исходной выборки, 50,7% женщин, средний возраст = 25,3 года, возрастной диапазон = от 23 до 28 лет) и 21 UK (40,4% от исходной выборки, 38,1% женщин, средний возраст = 24,4 года, возрастной диапазон = от 23 до 26 лет). Большинство Rom поступили в интернаты в первые несколько недель жизни. Таким образом, продолжительность депривации оценивалась на основе возраста в месяцах, в котором усыновленные впервые вошли в семью в Соединенном Королевстве. Для группы Rom, наблюдаемой в исследовании ERABIS, продолжительность депривации варьировала от 3 до 41 мес.
Сбор данных проводился в Центре нейровизуализационных наук при больнице Королевского колледжа в Лондоне. Все участники дали письменное информированное согласие на участие и получили ваучер Amazon на 100 фунтов стерлингов в качестве компенсации за потраченное время. ERABIS получил этическое одобрение от Комитета по этике Университета Саутгемптона и Комитета по этике исследований Национальной службы здравоохранения Камбервелл-Сент-Джайлс (этика no. 14/LO/0477).
Измерения.Физический рост.Рост (в сантиметрах) был зафиксирован в молодом возрасте во время последнего последующего исследования ERA, когда участники были в возрасте от 22 до 26 лет. Вес при рождении (в килограммах) был получен из румынских отчетов [
57].
Недостаточное питание.Вес регистрировался, когда дети въезжали в Великобританию вскоре после выхода из учреждения, и измерялся как SD из норм Великобритании с поправкой на возраст и пол [
58]. В то время ∼69% Rom страдали от недоедания, а их вес был более чем на 1,5 SD был ниже нормы UK.
Полигенные баллы для внутричерепного объема.DNA образцы были получены с помощью наборов буккальных клеток для самостоятельного сбора и генотипированы с помощью Illumina Infinium PsychArray-24 Kit. Полигенные баллы для внутричерепного объема рассчитывали с помощью PRSice [
59] и основаны на сводных статистических данных полногеномного исследования ассоциаций
Улучшение генетики нейровизуализации с помощью метаанализа (ENIGMA – Enhancing NeuroImaging Genetics Through Meta-Analysis) [
60]. Индивидуальные баллы представляют собой суммарные баллы величин внутричерепного объема, ассоциированного с эффектами
однонуклеотидных полиморфизмов (SNPs – single-nucleotide polymorphisms). Оптимальный (объясняющий большую часть фенотипической дисперсии) порог вероятности включения SNPs был основан на данных TBV, имеющихся в данной выборке.
Проблемы неврологического развития, связанные с депривацией.Симптомы ADHD, ASD и DSE у молодых людей в значительной степени связаны с депривацией [
12]. Когнитивные нарушения были связаны с депривацией на ранних стадиях развития, но значительно ослабли к молодому взрослому возрасту [
12].
Приложение SI, таблица S1 содержит обзор доступных данных, а
приложение SI, таблица S2 содержит список всех элементов, используемых для каждой области симптомов.
ADHD симптомы измерялись с помощью 20 пунктов
шкалы комплексной оценки поведения Коннерса (CBRS – Conners Comprehensive Behavior Rating Scales; шкала от 0 до 18) [
16,
61]. Элементы отражают 18 Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM-5 – Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders) 5 симптомов ADHD были адаптированы для молодых людей с разрешения владельцев авторских прав [
16].
ASD симптомы оценивались с помощью 15 пунктов опросника социальной коммуникации (SCQ – Social Communication Questionnaire), который ранее был оценен как релевантный для развития молодых людей (шкала от 0 до 15) [
12,
62].
DSE oтветы на каждый вопрос были оценены как одобренные (1) или не одобренные (0; шкала от 0 до 3) [
12].
IQ был оценен как мера когнитивных нарушений с помощью сокращенной шкалы интеллекта Векслера, второе издание [
63], которая является широко используемым и надежным тестом общего интеллекта.