DOI: 10.1056/NEJMra2504516 Published June 25, 2025
Корь 2025
Lien Anh Ha Do, M.D., Ph.D. https://orcid.org/0000-0002-2401-8980, and Kim Mulholland, M.B., B.S., M.D.Author Info & Affiliations
Аббревиатуры:
ВОЗ – Всемирная организация здравоохранения
CI – confidence intervale – доверительный интервал
HIV – human immunodeficiency virus – вирус иммунодефицита человека – ВИЧ
MMR – measles–mumps–rubella – корь-эпидемический паротит-краснуха
MMR-V – measles–mumps–rubella–varicella – корь–эпидемический паротит–краснуха–ветряная оспа
the “three Cs – cough, coryza, and conjunctivitis – «три С» три симптома – кaшель, насморк и конъюнктивит
Этот обзор охватывает клинические проявления и осложнения кори, современные рекомендации и эпидемиологические предпосылки кори. В нем также рассматриваются текущие дебаты об иммунизации и лечении кори и представлена информация о происхождении различных вакцин против кори, а также обновленная информация о диагностическом тестировании на корь и молекулярных генотипах.
Клинические проявления и осложнения
Классический коревой синдром
Между 10 и 14 днями (от 7 до 23) после контакта болезнь начинается с продромальной фазы, которая включает лихорадку и любой из трех симптомов — кашель, насморк и конъюнктивит (the “three Cs – cough, coryza, and conjunctivitis – «три С»). Продромальная фаза длится от 2 до 4 дней. Пятна Коплика, небольшие белые пятна на слизистой оболочке щек, являются патогномоничными для кори, но присутствуют не всегда (рисунок 1А). Пятна могут появиться за 1−2 дня до появления сыпи и сохраняться еще 1–2 дня после появления сыпи. Типичная коревая сыпь представляет собой эритематозную макулопапулезную экзантему, которая появляется через 2–4 дня после начала лихорадки, начиная с лица и продолжаясь головой, туловищем, руками и ногами. Люди с инфекцией обычно могут передавать вирус за 4 дня до и через 4 дня после высыпания сыпи (рисунок 1D). Диарея может появиться на ранней стадии остроты и продолжаться в течение месяца [4]. Продромальные симптомы, сыпь и диарея у любого ребенка должны вызывать подозрение на коревую инфекцию.
ВОЗ – Всемирная организация здравоохранения
CI – confidence intervale – доверительный интервал
HIV – human immunodeficiency virus – вирус иммунодефицита человека – ВИЧ
MMR – measles–mumps–rubella – корь-эпидемический паротит-краснуха
MMR-V – measles–mumps–rubella–varicella – корь–эпидемический паротит–краснуха–ветряная оспа
the “three Cs – cough, coryza, and conjunctivitis – «три С» три симптома – кaшель, насморк и конъюнктивит
WHO – World Health Organization – Всемирная организация здравоохранения
Корь является высококонтагиозным вирусом с первичным репродуктивным числом случаев (т.е. средним числом вторичных случаев на одного пациента) от 12 до 18. В настоящее время она быстро распространяется из-за сокращения охвата вакцинацией против кори, что в первую очередь связано с нарушением местных программ иммунизации из-за пандемии коронавирусной инфекции 2019 года (Covid-19) и растущей нерешительностью в отношении вакцинации [1]. С 2024 г. во всех регионах Всемирной организации здравоохранения (WHO – World Health Organization – ВОЗ) зарегистрировано увеличение числа случаев заболевания корью: в 2024 г. было зарегистрировано 395.521 лабораторно подтвержденный случай кори, а за первые 2 месяца 2025 г. – 16.147 случаев [2]. Более чем в половине зарегистрированных случаев пациенты были госпитализированы, поэтому истинное число, вероятно, намного выше [3].Этот обзор охватывает клинические проявления и осложнения кори, современные рекомендации и эпидемиологические предпосылки кори. В нем также рассматриваются текущие дебаты об иммунизации и лечении кори и представлена информация о происхождении различных вакцин против кори, а также обновленная информация о диагностическом тестировании на корь и молекулярных генотипах.
Клинические проявления и осложнения
Классический коревой синдром
Между 10 и 14 днями (от 7 до 23) после контакта болезнь начинается с продромальной фазы, которая включает лихорадку и любой из трех симптомов — кашель, насморк и конъюнктивит (the “three Cs – cough, coryza, and conjunctivitis – «три С»). Продромальная фаза длится от 2 до 4 дней. Пятна Коплика, небольшие белые пятна на слизистой оболочке щек, являются патогномоничными для кори, но присутствуют не всегда (рисунок 1А). Пятна могут появиться за 1−2 дня до появления сыпи и сохраняться еще 1–2 дня после появления сыпи. Типичная коревая сыпь представляет собой эритематозную макулопапулезную экзантему, которая появляется через 2–4 дня после начала лихорадки, начиная с лица и продолжаясь головой, туловищем, руками и ногами. Люди с инфекцией обычно могут передавать вирус за 4 дня до и через 4 дня после высыпания сыпи (рисунок 1D). Диарея может появиться на ранней стадии остроты и продолжаться в течение месяца [4]. Продромальные симптомы, сыпь и диарея у любого ребенка должны вызывать подозрение на коревую инфекцию.
Признаки кори включают пятна Коплика на слизистой оболочке щек (панель А); сыпь на туловище, распространяющаяся на лицо, голову, руки и ноги (панель В); и конъюнктивит (панель С). День 0 обозначает день появления коревой сыпи; День −4 — вероятное начало заразности, день 4 − вероятное окончание заразности, а день −23 − самый ранний возможный день заражения (панель D). CD150+ лимфоциты представляют собой Т- и В-лимфоциты памяти, на которые нацелена вакцина против кори [3]. Cs обозначает кашель, насморк и конъюнктивит, а также вирус кори MeV. Изображения на панелях A, B и C были предоставлены Du Tuan Quy, M.D., с одобрения Le Nguyen Thanh Nhan, M.D., Ph.D., Детская больница 1, Хошимин, Вьетнам.
Ключевые моменты
Корь 2025
• Корь вызывает ряд серьезных проблем со здоровьем, включая иммунную амнезию, которая может длиться до 1 года у полностью выздоровевших пациентов, и повышенную восприимчивость к иногда тяжелым вторичным инфекциям. Необходимы исследования по более быстрому восстановлениюиммунитета.
• Вакцина против кори имеет долгую историю безопасности и очень эффективна против всех циркулирующих генотипов кори.
• Корь очень заразна; Таким образом, для предотвращения передачи инфекции среди населения необходим высокий уровень охвата (>95%) обеими рекомендуемыми дозами вакцины против кори.
• Добавки витамина А рекомендуются всем больным корью для снижения осложнений и риска смерти, особенно у лиц с дефицитом витамина А, таких как лица, живущие в странах с низким и средним уровнем дохода. Витамин А не предотвращает заражение корью. Необходимо больше данных о пользе витамина А для лиц, живущих в развитых странах и больных корью.
• Снижение уровня антител к кори у матерей в возрасте от 3 до 4 месяцев повышает риск заболевания корью у детей младшего возраста. Необходимы дальнейшие исследования эффективности раннейвакцинации против кори.
• Необходимы дополнительные рандомизированные контролируемые исследования для оценки клинической эффективности вакцинных пластырей с микроиглами, которые могут помочь увеличить охват вакцинацией.
Поскольку корь является системной инфекцией, она может поражать кожу, глаза, кишечник и дыхательную систему. Осложнения, которые возникают примерно в 30% случаев кори [4] и часто возникают в течение 1 месяца после заражения, включают диарею, пневмонию, средний отит и конъюнктивит (Таблица 1 и Рисунок 1C) [5 – 14]. Пневмонит и гигантоклеточная пневмония являются редкими, но тяжелыми и потенциально смертельными осложнениями кори. Эти состояния отмечаются в основном у лиц с ослабленным иммунитетом и у детей младшего возраста.
Ключевые моменты
Корь 2025
• Корь вызывает ряд серьезных проблем со здоровьем, включая иммунную амнезию, которая может длиться до 1 года у полностью выздоровевших пациентов, и повышенную восприимчивость к иногда тяжелым вторичным инфекциям. Необходимы исследования по более быстрому восстановлениюиммунитета.
• Вакцина против кори имеет долгую историю безопасности и очень эффективна против всех циркулирующих генотипов кори.
• Корь очень заразна; Таким образом, для предотвращения передачи инфекции среди населения необходим высокий уровень охвата (>95%) обеими рекомендуемыми дозами вакцины против кори.
• Добавки витамина А рекомендуются всем больным корью для снижения осложнений и риска смерти, особенно у лиц с дефицитом витамина А, таких как лица, живущие в странах с низким и средним уровнем дохода. Витамин А не предотвращает заражение корью. Необходимо больше данных о пользе витамина А для лиц, живущих в развитых странах и больных корью.
• Снижение уровня антител к кори у матерей в возрасте от 3 до 4 месяцев повышает риск заболевания корью у детей младшего возраста. Необходимы дальнейшие исследования эффективности раннейвакцинации против кори.
• Необходимы дополнительные рандомизированные контролируемые исследования для оценки клинической эффективности вакцинных пластырей с микроиглами, которые могут помочь увеличить охват вакцинацией.
Поскольку корь является системной инфекцией, она может поражать кожу, глаза, кишечник и дыхательную систему. Осложнения, которые возникают примерно в 30% случаев кори [4] и часто возникают в течение 1 месяца после заражения, включают диарею, пневмонию, средний отит и конъюнктивит (Таблица 1 и Рисунок 1C) [5 – 14]. Пневмонит и гигантоклеточная пневмония являются редкими, но тяжелыми и потенциально смертельными осложнениями кори. Эти состояния отмечаются в основном у лиц с ослабленным иммунитетом и у детей младшего возраста.
Даже после выздоровления дети, переболевшие корью, подвергаются высокому риску поздних осложнений, таких как пневмония, недоедание и слепота. Слепота обычно возникает из-за сильного изъязвления роговицы, а иногда и перфорации роговицы у детей с дефицитом витамина А [4]. Недавно было показано, что временная иммунная амнезия, вызванная истощением памяти В-клеток и Т-клеток вирусом кори, является механизмом долгосрочной восприимчивости к вторичным инфекциям у лиц, переболевших корью (см. Дополнительное приложение, доступное с полным текстом этой статьи в NEJM.org). Дети, выздоравливающие от кори, подвергаются повышенному относительному риску развития серьезной вторичной инфекции, особенно пневмонии. Даже в регионе с высоким уровнем ресурсов риск пневмонии среди детей с корью был повышен по сравнению с риском среди детей с неинфекционными заболеваниями (отношение рисков 1,6; 95% доверительный интервал [confidence – CI – ДИ] от 1,4 до 2,0) [15]. В странах с низким и средним уровнем дохода риск выше, чем в странах с более высоким уровнем дохода, а корь связана со значительной смертностью [16].
Коревой энцефалит является редким, но серьезным и потенциально смертельным осложнением. Он может возникнуть в течение первых 7 дней после заражения (острый постинфекционный коревой энцефалит), от 1 до 6 месяцев после заражения (коревой энцефалит) или даже через годы после полного выздоровления (подострый склерозирующий панэнцефалит) [14].
Синдром атипичной кори
Атипичный коревой синдром был впервые зарегистрирован в 1960-х годах среди детей, получивших инактивированную (убитую) вакцину против кори, которая использовалась в период 1963–1967 годов. После того, как эти дети подверглись воздействию вируса кори в сообществе, они заболели тяжелой формой коревой болезни, характеризующейся высокой температурой, необычным типом сыпи (петехиальная или морбиллиформная сыпь, которая начиналась на руках и ногах) и тяжелой пневмонией [17]. Этот атипичный коревой синдром регистрировался редко с тех пор, как в 1967 году инактивированная вакцина против кори была отменена [14].
Модифицированный коревой синдром
Корь может заболеть у лиц, которые полностью вакцинированы (т.е. получили две дозы) или недостаточно вакцинированы. Эти прорывные инфекции могут быть результатом первичной неэффективности вакцины, отсутствия сероконверсии после иммунизации или вторичной неэффективности вакцины из-за снижения уровня антител к кори (ослабления иммунитета), что может произойти через 6 или более лет после вакцинации [18].
У людей с первичной неэффективностью вакцины может наблюдаться классический синдром кори, но у людей с вторичной неэффективностью вакцины, как правило, наблюдаются более легкие симптомы – часто только сыпь с небольшой температурой или без нее, неспецифические респираторные симптомы и более низкая вирусная нагрузка. Лица с вторичной неэффективностью вакцины подвергаются меньшему риску передачи, чем невакцинированные лица с коревой инфекцией [18].
Корь в особых группах населения
Во время вспышек кори особенно уязвимыми становятся лица с ослабленным иммунитетом, такие как недоедающие дети, лица с ослабленным иммунитетом (например, лица, инфицированныевирусом иммунодефицита человека (HIV – human immunodeficiency virus – ВИЧ] или получающие лечение от рака) и беременные женщины. Лица с HIV, не имеющие иммунитета к кори, подвергаются повышенному риску более тяжелого течения коревой инфекции с пневмонией или энцефалитом.
В серии из 23 детей с раком в Китае, у которых была инфекция кори, 5 перенесли вентиляцию легких, у 1 была печеночная недостаточность, а 4 умерли. Эти результаты происходили, несмотря на то, что 20 из 23 пациентов были вакцинированы (включая 4 умерших) и 21 лечился внутривенным иммуноглобулином [19].
Недоедание и корь имеют историческую связь, особенно в контексте усилий по оказанию гуманитарной помощи. Двунаправленная связь между корью и недоеданием была описана несколько десятилетий назад [20]. Недоедание является основной причиной смерти в 45% случаев смерти от кори [21]. Корь протекает тяжелее у детей, которые уже недоедают, а посткоревые последствия могут привести к недоеданию у детей, которые не недоедали до того, как заразились корью.13 Корь может привести к дефициту витамина А или усугубить его [22] или к постоянному дефициту питательных веществ [23]. Недоедающие дети плохо реагируют на вакцину против кори и другие вакцины [24, 25].
Хотя вирус кори не является тератогенным, корь у беременных может привести к потере плода, задержке внутриутробного развития и преждевременным родам [26]. Коэффициент летальности среди беременных женщин с корью может варьироваться от 5% в эндемичных по кори районах, таких как Азия и страны Африки к югу от Сахары, до 20−30% среди уязвимых групп населения, таких как беженцы [27]. Сообщается о преждевременных родах как о наиболее частом осложнении плода [26].
Текущие рекомендации
Действующая глобальная политика вакцинации детей против кори
Вакцина против кори имеет долгую историю. Были разработаны и активно используются во всем мире различные аттенуированные вакцинные штаммы вакцины против кори (см. Дополнительное приложение) либо в качестве моновалентной вакцины, либо в сочетании с вакцинами против эпидемического паротита и краснухи, с вакциной против ветряной оспы или без нее.
Рекомендуемый возраст для введения первой дозы вакцины, содержащей корь, зависит от снижения уровня материнских антител у пациента и риска заражения корью [4]. В странах, где корь находится в статусе элиминации (т.е. непрерывная передача отсутствует более 12 месяцев), первая доза может быть введена в возрасте от 12 до 18 месяцев для достижения максимальной иммуногенности, хотя при таком графике большинство младенцев в стране остаются восприимчивыми к инфекции. В странах, где корь является эндемичной, в основном в странах с низким и средним уровнем дохода, первая доза вакцины против кори обычно вводится в возрасте 9 месяцев. Исключением являются Китай и Южная Африка, где обычная первая доза вводится в возрасте 8 месяцев и 6 месяцев соответственно [2]. Учитывая, что от 10 до 15% младенцев, получивших первую дозу в возрасте 9 месяцев, не имеют сероконверсии, и для обеспечения защиты детей, которые либо не реагируют на первую дозу, либо полностью пропускают первую дозу, WHO (ВОЗ) рекомендует вторую дозу для всех детей во всем мире [4]. Рекомендуемое минимальное время между двумя дозами составляет 4 недели. Сроки введения первой и второй доз вакцины против кори в каждой стране зависят от эпидемиологического контекста и рекомендаций программы иммунизации страны. WHOтакже рекомендует вводить дополнительную дозу для младенцев в возрасте от 6 до 11 месяцев во время вспышек кори в регионах, эндемичных по кори [4].
В Соединенных Штатах первая доза вводится в возрасте от 12 до 15 месяцев, а вторая доза — в возрасте от 4 до 6 лет. Младенцы в возрасте от 6 до 11 месяцев также могут получить дополнительную дозу в регионах со вспышками или перед международными поездками (Таблица 2) [28].
Коревой энцефалит является редким, но серьезным и потенциально смертельным осложнением. Он может возникнуть в течение первых 7 дней после заражения (острый постинфекционный коревой энцефалит), от 1 до 6 месяцев после заражения (коревой энцефалит) или даже через годы после полного выздоровления (подострый склерозирующий панэнцефалит) [14].
Синдром атипичной кори
Атипичный коревой синдром был впервые зарегистрирован в 1960-х годах среди детей, получивших инактивированную (убитую) вакцину против кори, которая использовалась в период 1963–1967 годов. После того, как эти дети подверглись воздействию вируса кори в сообществе, они заболели тяжелой формой коревой болезни, характеризующейся высокой температурой, необычным типом сыпи (петехиальная или морбиллиформная сыпь, которая начиналась на руках и ногах) и тяжелой пневмонией [17]. Этот атипичный коревой синдром регистрировался редко с тех пор, как в 1967 году инактивированная вакцина против кори была отменена [14].
Модифицированный коревой синдром
Корь может заболеть у лиц, которые полностью вакцинированы (т.е. получили две дозы) или недостаточно вакцинированы. Эти прорывные инфекции могут быть результатом первичной неэффективности вакцины, отсутствия сероконверсии после иммунизации или вторичной неэффективности вакцины из-за снижения уровня антител к кори (ослабления иммунитета), что может произойти через 6 или более лет после вакцинации [18].
У людей с первичной неэффективностью вакцины может наблюдаться классический синдром кори, но у людей с вторичной неэффективностью вакцины, как правило, наблюдаются более легкие симптомы – часто только сыпь с небольшой температурой или без нее, неспецифические респираторные симптомы и более низкая вирусная нагрузка. Лица с вторичной неэффективностью вакцины подвергаются меньшему риску передачи, чем невакцинированные лица с коревой инфекцией [18].
Корь в особых группах населения
Во время вспышек кори особенно уязвимыми становятся лица с ослабленным иммунитетом, такие как недоедающие дети, лица с ослабленным иммунитетом (например, лица, инфицированныевирусом иммунодефицита человека (HIV – human immunodeficiency virus – ВИЧ] или получающие лечение от рака) и беременные женщины. Лица с HIV, не имеющие иммунитета к кори, подвергаются повышенному риску более тяжелого течения коревой инфекции с пневмонией или энцефалитом.
В серии из 23 детей с раком в Китае, у которых была инфекция кори, 5 перенесли вентиляцию легких, у 1 была печеночная недостаточность, а 4 умерли. Эти результаты происходили, несмотря на то, что 20 из 23 пациентов были вакцинированы (включая 4 умерших) и 21 лечился внутривенным иммуноглобулином [19].
Недоедание и корь имеют историческую связь, особенно в контексте усилий по оказанию гуманитарной помощи. Двунаправленная связь между корью и недоеданием была описана несколько десятилетий назад [20]. Недоедание является основной причиной смерти в 45% случаев смерти от кори [21]. Корь протекает тяжелее у детей, которые уже недоедают, а посткоревые последствия могут привести к недоеданию у детей, которые не недоедали до того, как заразились корью.13 Корь может привести к дефициту витамина А или усугубить его [22] или к постоянному дефициту питательных веществ [23]. Недоедающие дети плохо реагируют на вакцину против кори и другие вакцины [24, 25].
Хотя вирус кори не является тератогенным, корь у беременных может привести к потере плода, задержке внутриутробного развития и преждевременным родам [26]. Коэффициент летальности среди беременных женщин с корью может варьироваться от 5% в эндемичных по кори районах, таких как Азия и страны Африки к югу от Сахары, до 20−30% среди уязвимых групп населения, таких как беженцы [27]. Сообщается о преждевременных родах как о наиболее частом осложнении плода [26].
Текущие рекомендации
Действующая глобальная политика вакцинации детей против кори
Вакцина против кори имеет долгую историю. Были разработаны и активно используются во всем мире различные аттенуированные вакцинные штаммы вакцины против кори (см. Дополнительное приложение) либо в качестве моновалентной вакцины, либо в сочетании с вакцинами против эпидемического паротита и краснухи, с вакциной против ветряной оспы или без нее.
Рекомендуемый возраст для введения первой дозы вакцины, содержащей корь, зависит от снижения уровня материнских антител у пациента и риска заражения корью [4]. В странах, где корь находится в статусе элиминации (т.е. непрерывная передача отсутствует более 12 месяцев), первая доза может быть введена в возрасте от 12 до 18 месяцев для достижения максимальной иммуногенности, хотя при таком графике большинство младенцев в стране остаются восприимчивыми к инфекции. В странах, где корь является эндемичной, в основном в странах с низким и средним уровнем дохода, первая доза вакцины против кори обычно вводится в возрасте 9 месяцев. Исключением являются Китай и Южная Африка, где обычная первая доза вводится в возрасте 8 месяцев и 6 месяцев соответственно [2]. Учитывая, что от 10 до 15% младенцев, получивших первую дозу в возрасте 9 месяцев, не имеют сероконверсии, и для обеспечения защиты детей, которые либо не реагируют на первую дозу, либо полностью пропускают первую дозу, WHO (ВОЗ) рекомендует вторую дозу для всех детей во всем мире [4]. Рекомендуемое минимальное время между двумя дозами составляет 4 недели. Сроки введения первой и второй доз вакцины против кори в каждой стране зависят от эпидемиологического контекста и рекомендаций программы иммунизации страны. WHOтакже рекомендует вводить дополнительную дозу для младенцев в возрасте от 6 до 11 месяцев во время вспышек кори в регионах, эндемичных по кори [4].
В Соединенных Штатах первая доза вводится в возрасте от 12 до 15 месяцев, а вторая доза — в возрасте от 4 до 6 лет. Младенцы в возрасте от 6 до 11 месяцев также могут получить дополнительную дозу в регионах со вспышками или перед международными поездками (Таблица 2) [28].
MMR-V – measles–mumps–rubella–varicella – корь–эпидемический паротит–краснуха–ветряная оспа.
† Рекомендуется 28-дневный период между приемами.
‡ Доказательства иммунитета включают письменную документацию об одной или нескольких дозах вакцины против кори, введенных в день рождения или после первого дня рождения детей дошкольного возраста и взрослых, не относящихся к группе высокого риска; письменная документация о двух дозах вакцины против кори для детей школьного возраста и взрослых из группы высокого риска, включая учащихся средних учебных заведений средней школы, медицинский персонал и лиц, совершающих международные поездки; лабораторные доказательства иммунитета; лабораторное подтверждение заболевания; и родившиеся до 1957 года (за исключением работников здравоохранения, родившихся до 1957 года, для которых доказательством иммунитета является лабораторное доказательство иммунитета или лабораторное подтверждение заболевания).
§ MMR Вакцина показана только при отсутствии выраженной иммуносупрессии, которая определяется как процент CD4 менее 15% в течение не менее 6 месяцев у лиц в возрасте 5 лет и младше и процент CD4 менее 15% и количество CD4 менее 200 лимфоцитов на кубический миллиметр в течение не менее 6 месяцев для лиц в возрасте 5 лет и старше. MMR-V противопоказана лицам с HIV- (ВИЧ)-инфекцией;
Краткое изложение текущих рекомендаций по вакцинации против кори в Соединенных Штатах Америки.
Поскольку вирус кори имеет высокую репродуктивную способность, для поддержания эффективного коллективного иммунитета против передачи кори требуется высокий охват обеими дозами вакцины против кори (≥95%) на уровне населения [29]. В действительности для большинства стран эта цель является очень труднодостижимой из-за растущей глобальной нерешительности в отношении вакцин и других проблем, таких как финансовые барьеры, ограниченный доступ к здравоохранению и необоснованные противопоказания в некоторых случаях. Даже когда достигнут высокий охват вакцинацией, в небольших, плохо вакцинированных сообществах все равно могут наблюдаться вспышки [30, 31].
Постконтактная профилактика
Невакцинированным или недостаточно вакцинированным лицам рекомендуется вакцинация против кори в течение 72 часов после контакта. При наличии противопоказаний к вакцинации против кори, например, у лиц с ослабленным иммунитетом или беременных лиц или младенцев в возрасте до 6 месяцев, иммуноглобулин человека рекомендуется вводить в течение 6 дней после контакта [4].
Рекомендации по постконтактной профилактике и доступности иммуноглобулиновых препаратов варьируются в зависимости от страны [32]. Во многих странах с низким и средним уровнем дохода доступ к иммуноглобулину очень ограничен из-за его высокой стоимости и низкой доступности.
Недавний метаанализ показал, что оценка эффективности постконтактной профилактики для профилактики кори варьировалась от 76% (95% CI, от 0 до 94) до 100% (95% CI, от 56 до 100) при применении иммуноглобулина и от 83% (95% CI, от 34 до 96) до 100% (95% CI, без оценки) при приеме вакцины против кори.33 Постконтактная профилактика иммуноглобулином обеспечивает большую краткосрочную защиту, чем постконтактная профилактика с помощью вакцины против кори, но при больших затратах и использовании ресурсов.
На эффективность постконтактной профилактики могут влиять концентрация антител к кори в продуктах иммуноглобулина [34], характер и интенсивность событий контакта с корью, а также сроки постконтактной профилактики [35]. Сроки постконтактной профилактики, о которых сообщалось в исследованиях, включенных в метаанализ, были рекомендованы в основном на основании продолжительности инкубации кори; имеются очень ограниченные данные о влиянии отсроченной постконтактной профилактики [33, 36].
Поскольку уровни антител к кори в популяции доноров иммуноглобулина со временем снижаются, концентрация антител к кори в продуктах иммуноглобулина также снижается [37]. Это изменение подчеркивает необходимость периодического пересмотра рекомендуемой дозы [38, 39]. Несмотря на то, что корреляты защиты от кори в последнее время обсуждаются [40], ранее опубликованный порог (т.е. >120 мМЕ на миллилитр) был широко принят и используется в качестве целевой концентрации антител к кори в сыворотке крови после постконтактной пассивной иммунизации, тем самым определяя рекомендуемую дозу [38, 39].
Лечение кори
Не существует одобренных противовирусных препаратов от кори. Ведение инфекции кори включает раннее выявление и лечение осложнений, а также изоляцию пациента для предотвращения внутрибольничной передачи инфекции и передачи инфекции среди населения.
Дефицит витамина А связан с тяжестью кори и смертностью среди детей в странах с низким и средним уровнем дохода. В крупномасштабных рандомизированных исследованиях на уровне сообществ во многих странах Азии и Африки в период с 1983 по 1992 год применение витамина А снизило смертность от кори на 34−50% среди детей в возрасте от 1 до 5 лет в странах с низким и средним уровнем дохода [41]. Дефицит витамина А (уровень ретинола в сыворотке крови, <10) μg на децилитр) является серьезной проблемой общественного здравоохранения, затрагивающей детей дошкольного возраста в странах с низким и средним уровнем дохода [41]. С 1993 года ВОЗ рекомендует витамин А в определенных дозах в соответствии с возрастными группами всем лицам, больным острой коревой инфекцией, независимо от времени приема предыдущих доз витамина А (Таблица 3) [4]. Эта рекомендация основана на данных исследований, проведенных в странах с низким и средним уровнем дохода [43], и не было сообщений о токсических эффектах витамина А у пациентов с корью, которые получали витамин А в соответствии с рекомендациями ВОЗ [41, 43]. Польза от рутинного приема добавок витамина А вне лечения кори или других специфических заболеваний остается дискуссионной, особенно когда статус дефицита витамина А неизвестен. Кроме того, регулярный прием добавок витамина А сверх рекомендуемой диетической нормы может вызвать острые и хронические токсические эффекты у хорошо питающихся детей и взрослых [44]. Дети особенно чувствительны; ежедневное потребление более 1500 МЕ на килограмм массы тела было связано с токсическими эффектами у детей [45].
† Рекомендуется 28-дневный период между приемами.
‡ Доказательства иммунитета включают письменную документацию об одной или нескольких дозах вакцины против кори, введенных в день рождения или после первого дня рождения детей дошкольного возраста и взрослых, не относящихся к группе высокого риска; письменная документация о двух дозах вакцины против кори для детей школьного возраста и взрослых из группы высокого риска, включая учащихся средних учебных заведений средней школы, медицинский персонал и лиц, совершающих международные поездки; лабораторные доказательства иммунитета; лабораторное подтверждение заболевания; и родившиеся до 1957 года (за исключением работников здравоохранения, родившихся до 1957 года, для которых доказательством иммунитета является лабораторное доказательство иммунитета или лабораторное подтверждение заболевания).
§ MMR Вакцина показана только при отсутствии выраженной иммуносупрессии, которая определяется как процент CD4 менее 15% в течение не менее 6 месяцев у лиц в возрасте 5 лет и младше и процент CD4 менее 15% и количество CD4 менее 200 лимфоцитов на кубический миллиметр в течение не менее 6 месяцев для лиц в возрасте 5 лет и старше. MMR-V противопоказана лицам с HIV- (ВИЧ)-инфекцией;
Краткое изложение текущих рекомендаций по вакцинации против кори в Соединенных Штатах Америки.
Поскольку вирус кори имеет высокую репродуктивную способность, для поддержания эффективного коллективного иммунитета против передачи кори требуется высокий охват обеими дозами вакцины против кори (≥95%) на уровне населения [29]. В действительности для большинства стран эта цель является очень труднодостижимой из-за растущей глобальной нерешительности в отношении вакцин и других проблем, таких как финансовые барьеры, ограниченный доступ к здравоохранению и необоснованные противопоказания в некоторых случаях. Даже когда достигнут высокий охват вакцинацией, в небольших, плохо вакцинированных сообществах все равно могут наблюдаться вспышки [30, 31].
Постконтактная профилактика
Невакцинированным или недостаточно вакцинированным лицам рекомендуется вакцинация против кори в течение 72 часов после контакта. При наличии противопоказаний к вакцинации против кори, например, у лиц с ослабленным иммунитетом или беременных лиц или младенцев в возрасте до 6 месяцев, иммуноглобулин человека рекомендуется вводить в течение 6 дней после контакта [4].
Рекомендации по постконтактной профилактике и доступности иммуноглобулиновых препаратов варьируются в зависимости от страны [32]. Во многих странах с низким и средним уровнем дохода доступ к иммуноглобулину очень ограничен из-за его высокой стоимости и низкой доступности.
Недавний метаанализ показал, что оценка эффективности постконтактной профилактики для профилактики кори варьировалась от 76% (95% CI, от 0 до 94) до 100% (95% CI, от 56 до 100) при применении иммуноглобулина и от 83% (95% CI, от 34 до 96) до 100% (95% CI, без оценки) при приеме вакцины против кори.33 Постконтактная профилактика иммуноглобулином обеспечивает большую краткосрочную защиту, чем постконтактная профилактика с помощью вакцины против кори, но при больших затратах и использовании ресурсов.
На эффективность постконтактной профилактики могут влиять концентрация антител к кори в продуктах иммуноглобулина [34], характер и интенсивность событий контакта с корью, а также сроки постконтактной профилактики [35]. Сроки постконтактной профилактики, о которых сообщалось в исследованиях, включенных в метаанализ, были рекомендованы в основном на основании продолжительности инкубации кори; имеются очень ограниченные данные о влиянии отсроченной постконтактной профилактики [33, 36].
Поскольку уровни антител к кори в популяции доноров иммуноглобулина со временем снижаются, концентрация антител к кори в продуктах иммуноглобулина также снижается [37]. Это изменение подчеркивает необходимость периодического пересмотра рекомендуемой дозы [38, 39]. Несмотря на то, что корреляты защиты от кори в последнее время обсуждаются [40], ранее опубликованный порог (т.е. >120 мМЕ на миллилитр) был широко принят и используется в качестве целевой концентрации антител к кори в сыворотке крови после постконтактной пассивной иммунизации, тем самым определяя рекомендуемую дозу [38, 39].
Лечение кори
Не существует одобренных противовирусных препаратов от кори. Ведение инфекции кори включает раннее выявление и лечение осложнений, а также изоляцию пациента для предотвращения внутрибольничной передачи инфекции и передачи инфекции среди населения.
Дефицит витамина А связан с тяжестью кори и смертностью среди детей в странах с низким и средним уровнем дохода. В крупномасштабных рандомизированных исследованиях на уровне сообществ во многих странах Азии и Африки в период с 1983 по 1992 год применение витамина А снизило смертность от кори на 34−50% среди детей в возрасте от 1 до 5 лет в странах с низким и средним уровнем дохода [41]. Дефицит витамина А (уровень ретинола в сыворотке крови, <10) μg на децилитр) является серьезной проблемой общественного здравоохранения, затрагивающей детей дошкольного возраста в странах с низким и средним уровнем дохода [41]. С 1993 года ВОЗ рекомендует витамин А в определенных дозах в соответствии с возрастными группами всем лицам, больным острой коревой инфекцией, независимо от времени приема предыдущих доз витамина А (Таблица 3) [4]. Эта рекомендация основана на данных исследований, проведенных в странах с низким и средним уровнем дохода [43], и не было сообщений о токсических эффектах витамина А у пациентов с корью, которые получали витамин А в соответствии с рекомендациями ВОЗ [41, 43]. Польза от рутинного приема добавок витамина А вне лечения кори или других специфических заболеваний остается дискуссионной, особенно когда статус дефицита витамина А неизвестен. Кроме того, регулярный прием добавок витамина А сверх рекомендуемой диетической нормы может вызвать острые и хронические токсические эффекты у хорошо питающихся детей и взрослых [44]. Дети особенно чувствительны; ежедневное потребление более 1500 МЕ на килограмм массы тела было связано с токсическими эффектами у детей [45].
*Заимствовано из Стинчфилда, штат Пенсильвания и Оренштейна, штат Вашингтон [41]. МЕ обозначает эквиваленты международной единицы, а активность ретинола RAE.
† Рекомендация США согласуется с рекомендацией Всемирной организации здравоохранения (WHO – ВОЗ) [42]. Тем не менее, ВОЗ рекомендует принимать дозу от 5000 до 10.000 МЕ ежедневно в течение 4 недель у взрослых пациентов с корью. Женщины репродуктивного возраста должны получать только более низкие, но более частые дозы витамина А (например, ежедневная пероральная доза от 5000 до 10.000 МЕ витамина А в течение как минимум 4 недель) из-за возможных тератогенных эффектов.
В единственном известном исследовании использования витамина А в лечении кори в Соединенных Штатах только 39% пациентов получали витамин А и получали гораздо меньшую дозу, чем рекомендовано ВОЗ [41]. Напротив, недавние случаи токсических эффектов потребления витамина А, связанные со вспышками кори в Соединенных Штатах (особенно в Западном Техасе), были связаны с чрезмерным или неконтролируемым приемом витамина А вне медицинских рекомендаций из-за дезинформации. Эти данные указывают на необходимость внесения ясности в отношении добавок витамина А при лечении кори для информирования медицинских работников и общественности в Соединенных Штатах.
Данные о пользе витамина А в контексте Соединенных Штатов, где дефицит витамина А встречается редко, ограничены. Корь снижает уровень витамина А в сыворотке крови у хорошо питающихся детей до уровня ниже уровня, наблюдаемого у недоедающих детей без кори [46]. В Соединенных Штатах госпитализированные дети с корью часто имеют низкий уровень витамина А в сыворотке крови, что коррелирует с тяжестью кори [41]. Поскольку витамин А имеет решающее значение для усиления иммунного ответа против инфекций [41], детям с корью рекомендуется принимать добавки с витамином А. На совещании по этому вопросу, проведенном Национальным фондом инфекционных заболеваний в ноябре 2019 года, были представлены предложения по дозам витамина А (Таблица 3).
Современное эпидемиологическое положение по кори
Пробелы в иммунитете у детей раннего возраста и ранняя вакцинация против кори
Последние данные показали, что темпы снижения уровня материнских антител со временем увеличиваются как в регионах, где корь является эндемичной, так и в районах, где корь ликвидирована [47, 48]. В период с 2014 по 2016 год в Канаде более 90% детей в возрасте 3 месяцев имели уровни антител к кори у матерей, которые были ниже порогового титра нейтрализации в 192 мМЕ на миллилитр [49]. Недавнее многострановое моделирование показало, что 70,8%, 88,3% и 100% младенцев будут серонегативными к возрасту 2, 4 и 6 месяцев соответственно [50]. Метаанализ данных из стран с низким и средним уровнем дохода (2018–2024 гг.) показал, что к 4-месячному возрасту только от 24 до 35% детей остаются серопозитивными [51]. Очевидно, что многие непривитые дети младшего возраста в регионах вспышек кори подвержены высокому риску заражения корью.
В 2023 и 2024 гг. более 90% случаев заболевания корью во всем мире приходилось на детей в странах с низким и средним уровнем дохода [29]. Большинство инфицированных были детьми в возрасте до 5 лет, причем самая высокая смертность среди детей младше 1 года [12]. За последнее десятилетие не проводилось систематического анализа, подтверждающего наблюдаемую тенденцию к увеличению доли случаев заболевания корью и смерти от нее среди детей младшего возраста. Вьетнам, который в марте 2025 г. входил в число 10 ведущих стран по числу случаев заболевания корью, сообщил о росте числа случаев заболевания среди детей в возрасте от 6 до 8 месяцев; на эту возрастную группу приходилось 25% случаев заболевания корью в некоторых районах [52]. Дети младшего возраста подвержены повышенному риску развития тяжелых осложнений, связанных с корью, таких как пневмония, энцефалит и смерть [53, 54]. Дети в этой группе также подвержены повышенному риску развития подострого склерозирующего панэнцефалита, редкого, но смертельного состояния [55, 56].
Признавая потенциальную уязвимость младенцев младшего возраста, на протяжении десятилетий в WHO ведутся дискуссии о сроках введения первой дозы вакцины против кори, а в последнее время в WHO ведутся дискуссии [4, 57–60]. Ранняя доза вакцины против кори, введенная в возрасте от 3 до 4 месяцев, может обеспечить защиту в младенчестве. Три исследования, проведенные более десяти лет назад, предоставили некоторые данные о безопасности, эффективности и потенциальном притупляющем эффекте (т.е. снижении иммуногенности, как краткосрочной, так и долгосрочной, последующих доз) ранней дозы вакцины против кори, введенной в возрасте от 4 до 4,5 месяцев [61–63]. Эта доза может быть либо ранним введением первой рекомендованной дозы вакцины, либо дополнительной дозой к текущей схеме из двух доз [61–63]. Оба подхода показали приемлемую безопасность и иммуногенность. Первая доза, введенная в возрасте 4,5 месяцев, обеспечивала 94% эффективность против инфекции кори и 100% эффективность против госпитализации по поводу кори [62]. Определение подходящего времени введения ранней дозы требует баланса между возрастным риском инфицирования (возрастом, в котором материнские антитела больше не будут подавлять иммуногенность вакцины против кори) и продолжительностью эффективности вакцины с течением времени [57, 58]. Компромиссом при раннем введении дозы является, как сообщается, более быстрое снижение антител к кори у детей, которые были вакцинированы в раннем младенчестве [64, 65]. Приведет ли это снижение антител к снижению эффективности вакцины в более позднем детстве, остается открытым вопросом.
Пробелы в иммунитете у взрослых и бустерная доза
Поскольку двухдозовая вакцинация против кори не была введена в Соединенных Штатах до 1989 года, лица, получившие вакцину в период с 1967 по 1989 год, могут рассмотреть возможность получения второй дозы, если они входят в группу высокого риска, например, медицинские работники или международные путешественники [28]. Дополнительная доза вакцины против кори может быть также рассмотрена у лиц, получивших вакцину в период с 1963 по 1967 год, поскольку использованная инактивированная (убитая) вакцина была менее эффективной, чем нынешняя живая аттенуированная вакцина [28]. Следует отметить, что лица, получившие вакцину против кори в период между 1967 и 1989 годами или получившие инактивированную вакцину против кори, могут иметь иммунитет, который со временем «усиливается» естественным воздействием кори, поскольку корь все еще была эндемичной в Соединенных Штатах до 2000 года.
Среди лиц, родившихся до 1957 года (до того, как первая вакцина против кори была лицензирована в 1963 году), естественный иммунитет к кори еще более несомненный, поскольку случаи кори были распространены до этого времени. Тем не менее, вакцинацию против кори все же следует рассматривать у медицинских работников, у которых нет лабораторных доказательств иммунитета или лабораторного подтверждения заболевания. В настоящее время в Соединенных Штатах не существует рекомендованной программы плановой вакцинации для взрослых.28
Основной причиной возобновления случаев заболевания корью является отсутствие вакцинации, а не ее эффективность. Ни Центры по контролю и профилактике заболеваний, ни ВОЗ не рекомендуют проводить плановые ревакцинации лицам, которые полностью вакцинированы. В исследованиях серологических событий, проведенных за последние 5 лет в районах, где корь является эндемичной, и в районах, где корь была ликвидирована, сообщалось о пробелах в иммунитете у лиц, получивших вакцину по схеме из двух доз в детстве.48,66,67 Большинство из этих лиц в возрасте от 13 до 30 лет, некоторые из них старше 40 лет. Взрослые, у которых, вероятно, наблюдается вторичная неэффективность вакцинации, являются причиной некоторых случаев заболевания корью во время вспышек в хорошо вакцинированных странах, как это было недавно в Монголии [68]. Третья доза вакцины против кори была предложена, в основном работникам здравоохранения, с безопасностью и частотой побочных эффектов, аналогичными тем, которые наблюдались при использовании рекомендованных двух доз. Тем не менее, высокие уровни антител, вызванные третьей дозой, быстро снижались в течение периода от 1 до 3 лет после третьей дозы [69].
Рост заболеваемости корью в 2019 г. и продолжающийся кризис кори в 2024–2025 гг.
В последние годы во всем мире резко возросло число зарегистрированных случаев заболевания корью: с исторического минимума в 132.490 в 2016 году до 869.770 в 2019 году [70]. Глобальный рост заболеваемости корью в 2019 г. был обусловлен крупными вспышками в ряде стран. Больше всего пострадали Демократическая Республика Конго, Мадагаскар, Самоа, Украина и Бразилия. Нерешительность в отношении вакцин была важной причиной в каждой из затронутых стран [70]. Этот фактор также способствовал более чем 100.000 случаев заболевания корью в Европе в 2019 году и увеличению числа случаев кори в Соединенных Штатах почти через 20 лет после объявления о ликвидации этой болезни в 2000 году [71]. В 2019 году WHO (ВОЗ) признала нерешительность в отношении вакцин одной из 10 главных проблем для глобального здравоохранения [1]. С 2019 г. ни в одном регионе WHO (ВОЗ) не удалось достичь и обеспечить устойчивую элиминацию кори.
Пандемия Covid-19 усугубила ситуацию, прервав плановую иммунизацию и кампании по наверстыванию отставания. Во время пандемии глобальный охват первыми вакцинами против кори снизился до 81%, что является самым низким уровнем с 2008 года. Охват немного улучшился, до 83% в 2022 и 2023 годах.29 Страны с низким и средним уровнем дохода имеют самый низкий уровень охвата вакцинацией против первой вакцины против кори – 64% в странах с низким уровнем дохода и 86% в странах со средним уровнем дохода.29 Недавний анализ показателей вакцинации против кори, паротита и краснухи (MMR – measles–mumps–rubella) на уровне округов в 37 штатах США показывает, что охват был ниже 95% в 990 из 1501 округов и ниже 74% в 70 округах [72].
Такой слабый охват привел к крупным вспышкам кори в ряде стран с начала 2024 г., и в настоящее время корь широко распространяется. В 2024 г. в Европейском регионе было зарегистрировано самое большое число случаев заболевания корью за более чем 25 лет, на долю которого приходится 20% от общего числа случаев заболевания корью во всем мире [2]. В Соединенных Штатах по состоянию на 30 мая 2025 года было зарегистрировано 1088 подтвержденных случаев заболевания корью и 3 случая смерти; 96% этих случаев кори были связаны с лицами, которые не были вакцинированы или чей статус вакцинации был неизвестен. Примерно в 12% зарегистрированных случаев инфицированные лица были госпитализированы [73]. Нынешнее число случаев заболевания уже примерно в четыре раза превышает общее число, зарегистрированное в 2024 году. Если вспышки кори продолжат распространяться по Соединенным Штатам более 12 месяцев, страна потеряет свой статус ликвидации.
Дезинформация, предполагающая, что вакцина против кори вызывает аутизм и что витамин А предотвращает корь, представляет собой серьезную угрозу эффективному контролю и лечению кори в Соединенных Штатах и во всем мире. Более 25 лет назад кампания дезинформации, предполагающая, что вакцина от кори вызывает аутизм, привела к потере доверия к вакцинам MMR, особенно в Великобритании [74]. Эта ложная информация была тщательно расследована и оказалась неверной. В Соединенных Штатах недавнее снижение числа детских прививок было связано с нерешительностью в отношении вакцин. По оценкам, снижение вакцинации MMR на 10% в Соединенных Штатах может привести к 11,1 миллионам случаев заболевания корью в течение 25 лет [75].
Выход Соединенных Штатов из глобальных инициатив в области общественного здравоохранения и из поддержки глобальных программ иммунизации оказывает глубокое влияние на борьбу с корью во всем мире. В частности, прекращение поддержки WHO, на которую Соединенные Штаты выделяют 19% бюджета, и Альянса по вакцинам GAVI, на который они выделяют 13% бюджета, вероятно, повлияет на борьбу с корью и будет способствовать большому числу смертей от кори и других болезней, предупреждаемых с помощью вакцин, в беднейших странах [76]. В результате этого перспективы борьбы с корью в ближайшие годы являются мрачными. Такая ситуация ставит под угрозу безопасность внутреннего здравоохранения США, поскольку инфекционные заболевания не признают географических границ.
В условиях увеличения числа международных поездок оперативное выявление случаев кори и генотипирование вируса кори имеют решающее значение для раннего выявления вспышек, отслеживания цепочек передачи и эффективного контроля над вспышкой. Обновленная информация о диагностике кори и молекулярных генотипах представлена в Дополнительном приложении.
Выводы и перспективы
За последние два десятилетия в борьбе с корью во всем мире наблюдалось незначительное улучшение. В условиях ухудшения условий для глобального здравоохранения (рисунок 2) вполне возможно, что ситуация ухудшится. Оценки заболеваемости корью и смертности, связанных с нерешительностью в отношении вакцин, необходимы для того, чтобы помочь сдержать нерешительность в отношении вакцин. Расширение научных исследований во время вспышек кори имеет решающее значение для устранения пробелов в популяционном иммунитете и улучшения охвата вакцинацией в рамках текущей программы вакцинации против кори. Диагностические экспресс-тесты могут использоваться на регулярной основе в рамках глобального эпиднадзора за корью и могут сократить сроки принятия ответных мер на вспышку кори [77].
† Рекомендация США согласуется с рекомендацией Всемирной организации здравоохранения (WHO – ВОЗ) [42]. Тем не менее, ВОЗ рекомендует принимать дозу от 5000 до 10.000 МЕ ежедневно в течение 4 недель у взрослых пациентов с корью. Женщины репродуктивного возраста должны получать только более низкие, но более частые дозы витамина А (например, ежедневная пероральная доза от 5000 до 10.000 МЕ витамина А в течение как минимум 4 недель) из-за возможных тератогенных эффектов.
В единственном известном исследовании использования витамина А в лечении кори в Соединенных Штатах только 39% пациентов получали витамин А и получали гораздо меньшую дозу, чем рекомендовано ВОЗ [41]. Напротив, недавние случаи токсических эффектов потребления витамина А, связанные со вспышками кори в Соединенных Штатах (особенно в Западном Техасе), были связаны с чрезмерным или неконтролируемым приемом витамина А вне медицинских рекомендаций из-за дезинформации. Эти данные указывают на необходимость внесения ясности в отношении добавок витамина А при лечении кори для информирования медицинских работников и общественности в Соединенных Штатах.
Данные о пользе витамина А в контексте Соединенных Штатов, где дефицит витамина А встречается редко, ограничены. Корь снижает уровень витамина А в сыворотке крови у хорошо питающихся детей до уровня ниже уровня, наблюдаемого у недоедающих детей без кори [46]. В Соединенных Штатах госпитализированные дети с корью часто имеют низкий уровень витамина А в сыворотке крови, что коррелирует с тяжестью кори [41]. Поскольку витамин А имеет решающее значение для усиления иммунного ответа против инфекций [41], детям с корью рекомендуется принимать добавки с витамином А. На совещании по этому вопросу, проведенном Национальным фондом инфекционных заболеваний в ноябре 2019 года, были представлены предложения по дозам витамина А (Таблица 3).
Современное эпидемиологическое положение по кори
Пробелы в иммунитете у детей раннего возраста и ранняя вакцинация против кори
Последние данные показали, что темпы снижения уровня материнских антител со временем увеличиваются как в регионах, где корь является эндемичной, так и в районах, где корь ликвидирована [47, 48]. В период с 2014 по 2016 год в Канаде более 90% детей в возрасте 3 месяцев имели уровни антител к кори у матерей, которые были ниже порогового титра нейтрализации в 192 мМЕ на миллилитр [49]. Недавнее многострановое моделирование показало, что 70,8%, 88,3% и 100% младенцев будут серонегативными к возрасту 2, 4 и 6 месяцев соответственно [50]. Метаанализ данных из стран с низким и средним уровнем дохода (2018–2024 гг.) показал, что к 4-месячному возрасту только от 24 до 35% детей остаются серопозитивными [51]. Очевидно, что многие непривитые дети младшего возраста в регионах вспышек кори подвержены высокому риску заражения корью.
В 2023 и 2024 гг. более 90% случаев заболевания корью во всем мире приходилось на детей в странах с низким и средним уровнем дохода [29]. Большинство инфицированных были детьми в возрасте до 5 лет, причем самая высокая смертность среди детей младше 1 года [12]. За последнее десятилетие не проводилось систематического анализа, подтверждающего наблюдаемую тенденцию к увеличению доли случаев заболевания корью и смерти от нее среди детей младшего возраста. Вьетнам, который в марте 2025 г. входил в число 10 ведущих стран по числу случаев заболевания корью, сообщил о росте числа случаев заболевания среди детей в возрасте от 6 до 8 месяцев; на эту возрастную группу приходилось 25% случаев заболевания корью в некоторых районах [52]. Дети младшего возраста подвержены повышенному риску развития тяжелых осложнений, связанных с корью, таких как пневмония, энцефалит и смерть [53, 54]. Дети в этой группе также подвержены повышенному риску развития подострого склерозирующего панэнцефалита, редкого, но смертельного состояния [55, 56].
Признавая потенциальную уязвимость младенцев младшего возраста, на протяжении десятилетий в WHO ведутся дискуссии о сроках введения первой дозы вакцины против кори, а в последнее время в WHO ведутся дискуссии [4, 57–60]. Ранняя доза вакцины против кори, введенная в возрасте от 3 до 4 месяцев, может обеспечить защиту в младенчестве. Три исследования, проведенные более десяти лет назад, предоставили некоторые данные о безопасности, эффективности и потенциальном притупляющем эффекте (т.е. снижении иммуногенности, как краткосрочной, так и долгосрочной, последующих доз) ранней дозы вакцины против кори, введенной в возрасте от 4 до 4,5 месяцев [61–63]. Эта доза может быть либо ранним введением первой рекомендованной дозы вакцины, либо дополнительной дозой к текущей схеме из двух доз [61–63]. Оба подхода показали приемлемую безопасность и иммуногенность. Первая доза, введенная в возрасте 4,5 месяцев, обеспечивала 94% эффективность против инфекции кори и 100% эффективность против госпитализации по поводу кори [62]. Определение подходящего времени введения ранней дозы требует баланса между возрастным риском инфицирования (возрастом, в котором материнские антитела больше не будут подавлять иммуногенность вакцины против кори) и продолжительностью эффективности вакцины с течением времени [57, 58]. Компромиссом при раннем введении дозы является, как сообщается, более быстрое снижение антител к кори у детей, которые были вакцинированы в раннем младенчестве [64, 65]. Приведет ли это снижение антител к снижению эффективности вакцины в более позднем детстве, остается открытым вопросом.
Пробелы в иммунитете у взрослых и бустерная доза
Поскольку двухдозовая вакцинация против кори не была введена в Соединенных Штатах до 1989 года, лица, получившие вакцину в период с 1967 по 1989 год, могут рассмотреть возможность получения второй дозы, если они входят в группу высокого риска, например, медицинские работники или международные путешественники [28]. Дополнительная доза вакцины против кори может быть также рассмотрена у лиц, получивших вакцину в период с 1963 по 1967 год, поскольку использованная инактивированная (убитая) вакцина была менее эффективной, чем нынешняя живая аттенуированная вакцина [28]. Следует отметить, что лица, получившие вакцину против кори в период между 1967 и 1989 годами или получившие инактивированную вакцину против кори, могут иметь иммунитет, который со временем «усиливается» естественным воздействием кори, поскольку корь все еще была эндемичной в Соединенных Штатах до 2000 года.
Среди лиц, родившихся до 1957 года (до того, как первая вакцина против кори была лицензирована в 1963 году), естественный иммунитет к кори еще более несомненный, поскольку случаи кори были распространены до этого времени. Тем не менее, вакцинацию против кори все же следует рассматривать у медицинских работников, у которых нет лабораторных доказательств иммунитета или лабораторного подтверждения заболевания. В настоящее время в Соединенных Штатах не существует рекомендованной программы плановой вакцинации для взрослых.28
Основной причиной возобновления случаев заболевания корью является отсутствие вакцинации, а не ее эффективность. Ни Центры по контролю и профилактике заболеваний, ни ВОЗ не рекомендуют проводить плановые ревакцинации лицам, которые полностью вакцинированы. В исследованиях серологических событий, проведенных за последние 5 лет в районах, где корь является эндемичной, и в районах, где корь была ликвидирована, сообщалось о пробелах в иммунитете у лиц, получивших вакцину по схеме из двух доз в детстве.48,66,67 Большинство из этих лиц в возрасте от 13 до 30 лет, некоторые из них старше 40 лет. Взрослые, у которых, вероятно, наблюдается вторичная неэффективность вакцинации, являются причиной некоторых случаев заболевания корью во время вспышек в хорошо вакцинированных странах, как это было недавно в Монголии [68]. Третья доза вакцины против кори была предложена, в основном работникам здравоохранения, с безопасностью и частотой побочных эффектов, аналогичными тем, которые наблюдались при использовании рекомендованных двух доз. Тем не менее, высокие уровни антител, вызванные третьей дозой, быстро снижались в течение периода от 1 до 3 лет после третьей дозы [69].
Рост заболеваемости корью в 2019 г. и продолжающийся кризис кори в 2024–2025 гг.
В последние годы во всем мире резко возросло число зарегистрированных случаев заболевания корью: с исторического минимума в 132.490 в 2016 году до 869.770 в 2019 году [70]. Глобальный рост заболеваемости корью в 2019 г. был обусловлен крупными вспышками в ряде стран. Больше всего пострадали Демократическая Республика Конго, Мадагаскар, Самоа, Украина и Бразилия. Нерешительность в отношении вакцин была важной причиной в каждой из затронутых стран [70]. Этот фактор также способствовал более чем 100.000 случаев заболевания корью в Европе в 2019 году и увеличению числа случаев кори в Соединенных Штатах почти через 20 лет после объявления о ликвидации этой болезни в 2000 году [71]. В 2019 году WHO (ВОЗ) признала нерешительность в отношении вакцин одной из 10 главных проблем для глобального здравоохранения [1]. С 2019 г. ни в одном регионе WHO (ВОЗ) не удалось достичь и обеспечить устойчивую элиминацию кори.
Пандемия Covid-19 усугубила ситуацию, прервав плановую иммунизацию и кампании по наверстыванию отставания. Во время пандемии глобальный охват первыми вакцинами против кори снизился до 81%, что является самым низким уровнем с 2008 года. Охват немного улучшился, до 83% в 2022 и 2023 годах.29 Страны с низким и средним уровнем дохода имеют самый низкий уровень охвата вакцинацией против первой вакцины против кори – 64% в странах с низким уровнем дохода и 86% в странах со средним уровнем дохода.29 Недавний анализ показателей вакцинации против кори, паротита и краснухи (MMR – measles–mumps–rubella) на уровне округов в 37 штатах США показывает, что охват был ниже 95% в 990 из 1501 округов и ниже 74% в 70 округах [72].
Такой слабый охват привел к крупным вспышкам кори в ряде стран с начала 2024 г., и в настоящее время корь широко распространяется. В 2024 г. в Европейском регионе было зарегистрировано самое большое число случаев заболевания корью за более чем 25 лет, на долю которого приходится 20% от общего числа случаев заболевания корью во всем мире [2]. В Соединенных Штатах по состоянию на 30 мая 2025 года было зарегистрировано 1088 подтвержденных случаев заболевания корью и 3 случая смерти; 96% этих случаев кори были связаны с лицами, которые не были вакцинированы или чей статус вакцинации был неизвестен. Примерно в 12% зарегистрированных случаев инфицированные лица были госпитализированы [73]. Нынешнее число случаев заболевания уже примерно в четыре раза превышает общее число, зарегистрированное в 2024 году. Если вспышки кори продолжат распространяться по Соединенным Штатам более 12 месяцев, страна потеряет свой статус ликвидации.
Дезинформация, предполагающая, что вакцина против кори вызывает аутизм и что витамин А предотвращает корь, представляет собой серьезную угрозу эффективному контролю и лечению кори в Соединенных Штатах и во всем мире. Более 25 лет назад кампания дезинформации, предполагающая, что вакцина от кори вызывает аутизм, привела к потере доверия к вакцинам MMR, особенно в Великобритании [74]. Эта ложная информация была тщательно расследована и оказалась неверной. В Соединенных Штатах недавнее снижение числа детских прививок было связано с нерешительностью в отношении вакцин. По оценкам, снижение вакцинации MMR на 10% в Соединенных Штатах может привести к 11,1 миллионам случаев заболевания корью в течение 25 лет [75].
Выход Соединенных Штатов из глобальных инициатив в области общественного здравоохранения и из поддержки глобальных программ иммунизации оказывает глубокое влияние на борьбу с корью во всем мире. В частности, прекращение поддержки WHO, на которую Соединенные Штаты выделяют 19% бюджета, и Альянса по вакцинам GAVI, на который они выделяют 13% бюджета, вероятно, повлияет на борьбу с корью и будет способствовать большому числу смертей от кори и других болезней, предупреждаемых с помощью вакцин, в беднейших странах [76]. В результате этого перспективы борьбы с корью в ближайшие годы являются мрачными. Такая ситуация ставит под угрозу безопасность внутреннего здравоохранения США, поскольку инфекционные заболевания не признают географических границ.
В условиях увеличения числа международных поездок оперативное выявление случаев кори и генотипирование вируса кори имеют решающее значение для раннего выявления вспышек, отслеживания цепочек передачи и эффективного контроля над вспышкой. Обновленная информация о диагностике кори и молекулярных генотипах представлена в Дополнительном приложении.
Выводы и перспективы
За последние два десятилетия в борьбе с корью во всем мире наблюдалось незначительное улучшение. В условиях ухудшения условий для глобального здравоохранения (рисунок 2) вполне возможно, что ситуация ухудшится. Оценки заболеваемости корью и смертности, связанных с нерешительностью в отношении вакцин, необходимы для того, чтобы помочь сдержать нерешительность в отношении вакцин. Расширение научных исследований во время вспышек кори имеет решающее значение для устранения пробелов в популяционном иммунитете и улучшения охвата вакцинацией в рамках текущей программы вакцинации против кори. Диагностические экспресс-тесты могут использоваться на регулярной основе в рамках глобального эпиднадзора за корью и могут сократить сроки принятия ответных мер на вспышку кори [77].
Было показано, что посткоревая пневмония в значительной степени вызвана Streptococcus pneumoniae. Использование бустерной дозы пневмококковой конъюгированной вакцины для пациентов, выздоравливающих от кори, чтобы помочь преодолеть временную иммунологическую амнезию и, возможно, предотвратить смертельную посткоревую пневмонию, является потенциальной стратегией. Необходимы клинические испытания для определения подходящего времени для введения пневмококковой конъюгированной вакцины во время выздоровления от кори.
Корь протекает наиболее тяжело у детей младшего возраста. Исследования, проведенные в Западной Африке, показали, что вакцина против кори может быть очень эффективной, даже если ее вводят уже в возрасте 4 месяцев [62]. Этот вывод нуждается в переоценке в современную эпоху.
Были предприняты усилия по улучшению доставки вакцин [78] и их хранения. Разработано пластырей с микроиглами [79], которые позволяют проводить вакцинацию против кори и других заболеваний в отдаленных районах, где транспортировка холодовой цепи затруднена. Пластыри с микроиглами также обеспечивают безболезненный, упрощенный метод введения вакцины. Это нововведение может помочь улучшить охват вакцинацией и уменьшить проблемы с холодовой цепью. Необходимы дополнительные рандомизированные контролируемые испытания для оценки эффективности пластырей с микроиглами. Кроме того, необходимы дальнейшие исследования новых вакцин-кандидатов против кори, которые можно вводить детям младшего возраста, поскольку такие вакцины могут потребоваться для ликвидации кори [80].
Примечания
Эта статья была опубликована 25 июня 2025 года в NEJM.org.
С формами раскрытия информации, предоставленными авторами, можно ознакомиться с полным текстом статьи в NEJM.org.
References
1. Larson HJ, Gakidou E, Murray CJL. The vaccine-hesitant moment. N Engl J Med 022;387:58-65.CrossrefPubMedWeb of ScienceGoogle Scholar
2.World Health Organization. Immunization data: provisional measles and rubella data. 2024 (https://immunizationdata.who.int/global?topic=Provisional-measles-and-rubella-data&location=).Google Scholar
3. Mahase E. WHO warns “measles is back” as virus spreads across Europe, America, and Afghanistan. BMJ 2025;388:r528-r528.Go to CitationCrossref PubMedGoogle Scholar
4. World Health Organization. Measles vaccines: WHO position paper — April 2017. Wkly Epidemiol Rec 2017;92:205-228 https://iris.who.int/bitstream/handle/10665/ 255149/WER9217.pdf?sequence=1).Google Scholar
5. Centers for Disease Control and Prevention. Measles symptoms and complications. May 9, 2024 (https://www.cdc.gov/measles/signs-symptoms/index.html).Google Scholar
6. Florman AL, Agatston HJ. Keratoconjunctivitis as a diagnostic aid in measles. JAMA 1962;179:568-570. CrossrefPubMedGoogle Scholar
7. Semba RD, Bloem MW. Measles blindness. Surv Ophthalmol 2004;49:243-255.CrossrefPubMedGoogle Scholar
8. Hirayama T, Ikeda K, Hidaka T, et al. Unilateral measles-associated retrobulbar optic neuritis without encephalitis: a case report and literature review. Case Rep Neurol 2010;2:128-132. Crossref PubMedGoogle Scholar
9. Haltia M, Tarkkanen A, Vaheri A, Paetau A, Kaakinen K, Erkkilä H. Measles retinopathy during immunosuppression. Br J Ophthalmol 1978;62:356-360.CrossrefPubMedGoogle Scholar
10. Reddy V, Bhaskaram P, Raghuramulu N, et al. Relationship between measles, malnutrition, and blindness: a prospective study in Indian children. Am J Clin Nutr 1986;44:924-930.Crossref PubMedGoogle Scholar
11. Foster A, Sommer A. Corneal ulceration, measles, and childhood blindness in Tanzania. Br J Ophthalmol 1987;71:331-343.CrossrefPubMedGoogle Scholar
12. Sbarra AN, Mosser JF, Jit M, et al. Estimating national-level measles case-fatality ratios in low-income and middle-income countries: an updated systematic review and modelling study. Lancet Glob Health2023;11(4):e516-e524.CrossrefPubMedGoogle Scholar
13. Salama P, Assefa F, Talley L, Spiegel P, van Der Veen A, Gotway CA. Malnutrition, measles, mortality, and the humanitarian response during a famine in Ethiopia. JAMA 2001;286:563-571.CrossrefPubMedGoogle Scholar
14. Ferren M, Horvat B, Mathieu C. Measles encephalitis: towards new therapeutics. Viruses2019;11:1017-1017.CrossrefPubMedGoogle Scholar
15. Bühl D, Staudacher O, Santibanez S, et al. Specifically increased rate of infections in children post measles in a high resource setting. Front Pediatr 2022;10:896086-896086. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
16. Perin J, Mulick A, Yeung D, et al. Global, regional, and national causes of under-5 mortality in 2000-19: an updated systematic analysis with implications for the Sustainable Development Goals. Lancet Child Adolesc Health 2022;6:106-115. Go to Citation CrossrefPubMed Google Scholar
17. Polack FP. Atypical measles and enhanced respiratory syncytial virus disease (ERD) made simple. Pediatr Res 2007;62:111-115.Go to CitationCrossref PubMed Google Scholar
18. Tranter I, Smoll N, Lau CL, et al. Onward virus transmission after measles secondary vaccination failure. Emerg Infect Dis 2024;30:1747-1754. Crossref PubMed Google Scholar
19. Ge Y-L, Zhai X-W, Zhu Y-F, et al. Measles outbreak in pediatric hematology and oncology patients in Shanghai, 2015. Chin Med J (Engl) 2017;130:1320-1326. Go to Citation CrossrefPubMedWeb of ScienceGoogle Scholar
20. Morley D. Severe measles in the tropics. Br Med J 1969;1:297-300.Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
21. Bryce J, Boschi-Pinto C, Shibuya K, Black RE, WHO Child Health Epidemiology Reference Group. WHO estimates of the causes of death in children. Lancet 2005;365:1147-1152. Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
22. Khandait DW, Vasudeo ND, Zodpey SP, Kumbhalkar DT. Risk factors for subclinical vitamin A deficiency in children under the age of 6 years. J Trop Pediatr 2000;46:239-241.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
23. Koster FT, Curlin GC, Aziz KM, Haque A. Synergistic impact of measles and diarrhoea on nutrition and mortality in Bangladesh. Bull World Health Organ 1981;59:901-908.Go to CitationPubMedGoogle Scholar
24. Eskenazi B, Rauch S, Elsiwi B, et al. Undernutrition and antibody response to measles, tetanus and Haemophilus Influenzae type b (Hib) vaccination in pre-school south African children: the VHEMBE birth cohort study. Vaccine 2025;46:126564-126564. Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
25. Mutsaerts EAML, van Cranenbroek B, Madhi SA, et al. Impact of nutritional status on vaccine-induced immunity in children living in South Africa: investigating the B-cell repertoire and metabolic hormones. Vaccine 2024;42:3337-3345. Go to Citation Crossref PubMed Google Scholar
26. Khalil A, Samara A, Campbell C, Ladhani SN. Pregnant women and measles: we need to be vigilant during outbreaks. EClinicalMedicine 2024;72:102594-102594. Crossref PubMed Google Scholar
27. Congera P, Maraolo AE, Parente S, Schiano Moriello N, Bianco V, Tosone G. Measles in pregnant women: a systematic review of clinical outcomes and a meta-analysis of antibodies seroprevalence. J Infect2020;80:152-160.Go to CitationCrossref PubMed Google Scholar
28. Centers for Disease Control and Prevention. ACIP recommendations: measles, mumps and rubella (MMR) vaccine. July 29, 2024 (https://www.cdc.gov/acip-recs/hcp/vaccine-specific/mmr.html). Google Scholar
29. Minta AA, Ferrari M, Antoni S, et al. Progress toward measles elimination — Worldwide, 2000–2023. MMWR Morb Mortal Wkly Rep 2024;73:1036-1042. Crossref PubMedGoogle Scholar
30. van den Hof S, Conyn-van Spaendonck MAE, van Steenbergen JE. Measles epidemic in the Netherlands, 1999-2000. J Infect Dis 2002;186:1483-1486. Go to Citation CrossrefPubMed Google Scholar
31. Woudenberg T, van Binnendijk RS, Sanders EA, et al. Large measles epidemic in the Netherlands, May 2013 to March 2014: changing epidemiology. Euro Surveill 2017;22:30443-30443.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
32. Young MK. The indications and safety of polyvalent immunoglobulin for post-exposure prophylaxis of hepatitis A, rubella and measles. Hum Vaccin Immunother 2019;15:2060-2065. Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
33. Montroy J, Yan C, Khan F, et al. Post-exposure prophylaxis for the prevention of measles: a systematic review. Vaccine 2025;47:126706-126706. Crossref PubMed Google Scholar
34. Endo A, Izumi H, Miyashita M, Taniguchi K, Okubo O, Harada K. Current efficacy of postexposure prophylaxis against measles with immunoglobulin. J Pediatr 2001;138:926-928.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
35. Sheppeard V, Forssman B, Ferson MJ, et al. The effectiveness of prophylaxis for measles contacts in NSW. N S W Public Health Bull 2009;20:81-85. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
36.Young MK, Nimmo GR, Cripps AW, Jones MA. Post-exposure passive immunisation for preventing measles. Cochrane Database Syst Rev 2014;2014:CD010056-CD010056.Go to CitationPubMedGoogle Scholar
37.Williamson KM, Faddy H, Nicholson S, et al. A cross-sectional study of measles-specific antibody levels in Australian blood donors — implications for measles post-elimination countries. Vaccines (Basel)2024;12:818-818.Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
Корь протекает наиболее тяжело у детей младшего возраста. Исследования, проведенные в Западной Африке, показали, что вакцина против кори может быть очень эффективной, даже если ее вводят уже в возрасте 4 месяцев [62]. Этот вывод нуждается в переоценке в современную эпоху.
Были предприняты усилия по улучшению доставки вакцин [78] и их хранения. Разработано пластырей с микроиглами [79], которые позволяют проводить вакцинацию против кори и других заболеваний в отдаленных районах, где транспортировка холодовой цепи затруднена. Пластыри с микроиглами также обеспечивают безболезненный, упрощенный метод введения вакцины. Это нововведение может помочь улучшить охват вакцинацией и уменьшить проблемы с холодовой цепью. Необходимы дополнительные рандомизированные контролируемые испытания для оценки эффективности пластырей с микроиглами. Кроме того, необходимы дальнейшие исследования новых вакцин-кандидатов против кори, которые можно вводить детям младшего возраста, поскольку такие вакцины могут потребоваться для ликвидации кори [80].
Примечания
Эта статья была опубликована 25 июня 2025 года в NEJM.org.
С формами раскрытия информации, предоставленными авторами, можно ознакомиться с полным текстом статьи в NEJM.org.
References
1. Larson HJ, Gakidou E, Murray CJL. The vaccine-hesitant moment. N Engl J Med 022;387:58-65.CrossrefPubMedWeb of ScienceGoogle Scholar
2.World Health Organization. Immunization data: provisional measles and rubella data. 2024 (https://immunizationdata.who.int/global?topic=Provisional-measles-and-rubella-data&location=).Google Scholar
3. Mahase E. WHO warns “measles is back” as virus spreads across Europe, America, and Afghanistan. BMJ 2025;388:r528-r528.Go to CitationCrossref PubMedGoogle Scholar
4. World Health Organization. Measles vaccines: WHO position paper — April 2017. Wkly Epidemiol Rec 2017;92:205-228 https://iris.who.int/bitstream/handle/10665/ 255149/WER9217.pdf?sequence=1).Google Scholar
5. Centers for Disease Control and Prevention. Measles symptoms and complications. May 9, 2024 (https://www.cdc.gov/measles/signs-symptoms/index.html).Google Scholar
6. Florman AL, Agatston HJ. Keratoconjunctivitis as a diagnostic aid in measles. JAMA 1962;179:568-570. CrossrefPubMedGoogle Scholar
7. Semba RD, Bloem MW. Measles blindness. Surv Ophthalmol 2004;49:243-255.CrossrefPubMedGoogle Scholar
8. Hirayama T, Ikeda K, Hidaka T, et al. Unilateral measles-associated retrobulbar optic neuritis without encephalitis: a case report and literature review. Case Rep Neurol 2010;2:128-132. Crossref PubMedGoogle Scholar
9. Haltia M, Tarkkanen A, Vaheri A, Paetau A, Kaakinen K, Erkkilä H. Measles retinopathy during immunosuppression. Br J Ophthalmol 1978;62:356-360.CrossrefPubMedGoogle Scholar
10. Reddy V, Bhaskaram P, Raghuramulu N, et al. Relationship between measles, malnutrition, and blindness: a prospective study in Indian children. Am J Clin Nutr 1986;44:924-930.Crossref PubMedGoogle Scholar
11. Foster A, Sommer A. Corneal ulceration, measles, and childhood blindness in Tanzania. Br J Ophthalmol 1987;71:331-343.CrossrefPubMedGoogle Scholar
12. Sbarra AN, Mosser JF, Jit M, et al. Estimating national-level measles case-fatality ratios in low-income and middle-income countries: an updated systematic review and modelling study. Lancet Glob Health2023;11(4):e516-e524.CrossrefPubMedGoogle Scholar
13. Salama P, Assefa F, Talley L, Spiegel P, van Der Veen A, Gotway CA. Malnutrition, measles, mortality, and the humanitarian response during a famine in Ethiopia. JAMA 2001;286:563-571.CrossrefPubMedGoogle Scholar
14. Ferren M, Horvat B, Mathieu C. Measles encephalitis: towards new therapeutics. Viruses2019;11:1017-1017.CrossrefPubMedGoogle Scholar
15. Bühl D, Staudacher O, Santibanez S, et al. Specifically increased rate of infections in children post measles in a high resource setting. Front Pediatr 2022;10:896086-896086. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
16. Perin J, Mulick A, Yeung D, et al. Global, regional, and national causes of under-5 mortality in 2000-19: an updated systematic analysis with implications for the Sustainable Development Goals. Lancet Child Adolesc Health 2022;6:106-115. Go to Citation CrossrefPubMed Google Scholar
17. Polack FP. Atypical measles and enhanced respiratory syncytial virus disease (ERD) made simple. Pediatr Res 2007;62:111-115.Go to CitationCrossref PubMed Google Scholar
18. Tranter I, Smoll N, Lau CL, et al. Onward virus transmission after measles secondary vaccination failure. Emerg Infect Dis 2024;30:1747-1754. Crossref PubMed Google Scholar
19. Ge Y-L, Zhai X-W, Zhu Y-F, et al. Measles outbreak in pediatric hematology and oncology patients in Shanghai, 2015. Chin Med J (Engl) 2017;130:1320-1326. Go to Citation CrossrefPubMedWeb of ScienceGoogle Scholar
20. Morley D. Severe measles in the tropics. Br Med J 1969;1:297-300.Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
21. Bryce J, Boschi-Pinto C, Shibuya K, Black RE, WHO Child Health Epidemiology Reference Group. WHO estimates of the causes of death in children. Lancet 2005;365:1147-1152. Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
22. Khandait DW, Vasudeo ND, Zodpey SP, Kumbhalkar DT. Risk factors for subclinical vitamin A deficiency in children under the age of 6 years. J Trop Pediatr 2000;46:239-241.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
23. Koster FT, Curlin GC, Aziz KM, Haque A. Synergistic impact of measles and diarrhoea on nutrition and mortality in Bangladesh. Bull World Health Organ 1981;59:901-908.Go to CitationPubMedGoogle Scholar
24. Eskenazi B, Rauch S, Elsiwi B, et al. Undernutrition and antibody response to measles, tetanus and Haemophilus Influenzae type b (Hib) vaccination in pre-school south African children: the VHEMBE birth cohort study. Vaccine 2025;46:126564-126564. Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
25. Mutsaerts EAML, van Cranenbroek B, Madhi SA, et al. Impact of nutritional status on vaccine-induced immunity in children living in South Africa: investigating the B-cell repertoire and metabolic hormones. Vaccine 2024;42:3337-3345. Go to Citation Crossref PubMed Google Scholar
26. Khalil A, Samara A, Campbell C, Ladhani SN. Pregnant women and measles: we need to be vigilant during outbreaks. EClinicalMedicine 2024;72:102594-102594. Crossref PubMed Google Scholar
27. Congera P, Maraolo AE, Parente S, Schiano Moriello N, Bianco V, Tosone G. Measles in pregnant women: a systematic review of clinical outcomes and a meta-analysis of antibodies seroprevalence. J Infect2020;80:152-160.Go to CitationCrossref PubMed Google Scholar
28. Centers for Disease Control and Prevention. ACIP recommendations: measles, mumps and rubella (MMR) vaccine. July 29, 2024 (https://www.cdc.gov/acip-recs/hcp/vaccine-specific/mmr.html). Google Scholar
29. Minta AA, Ferrari M, Antoni S, et al. Progress toward measles elimination — Worldwide, 2000–2023. MMWR Morb Mortal Wkly Rep 2024;73:1036-1042. Crossref PubMedGoogle Scholar
30. van den Hof S, Conyn-van Spaendonck MAE, van Steenbergen JE. Measles epidemic in the Netherlands, 1999-2000. J Infect Dis 2002;186:1483-1486. Go to Citation CrossrefPubMed Google Scholar
31. Woudenberg T, van Binnendijk RS, Sanders EA, et al. Large measles epidemic in the Netherlands, May 2013 to March 2014: changing epidemiology. Euro Surveill 2017;22:30443-30443.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
32. Young MK. The indications and safety of polyvalent immunoglobulin for post-exposure prophylaxis of hepatitis A, rubella and measles. Hum Vaccin Immunother 2019;15:2060-2065. Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
33. Montroy J, Yan C, Khan F, et al. Post-exposure prophylaxis for the prevention of measles: a systematic review. Vaccine 2025;47:126706-126706. Crossref PubMed Google Scholar
34. Endo A, Izumi H, Miyashita M, Taniguchi K, Okubo O, Harada K. Current efficacy of postexposure prophylaxis against measles with immunoglobulin. J Pediatr 2001;138:926-928.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
35. Sheppeard V, Forssman B, Ferson MJ, et al. The effectiveness of prophylaxis for measles contacts in NSW. N S W Public Health Bull 2009;20:81-85. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
36.Young MK, Nimmo GR, Cripps AW, Jones MA. Post-exposure passive immunisation for preventing measles. Cochrane Database Syst Rev 2014;2014:CD010056-CD010056.Go to CitationPubMedGoogle Scholar
37.Williamson KM, Faddy H, Nicholson S, et al. A cross-sectional study of measles-specific antibody levels in Australian blood donors — implications for measles post-elimination countries. Vaccines (Basel)2024;12:818-818.Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
38. Young MK, Ng S-K, Nimmo GR, Cripps AW. The optimal dose of disease-specific antibodies for post-exposure prophylaxis of measles and rubella in Australia: new guidelines recommended. Expert Opin Drug Metab Toxicol 2018;14:663-669.CrossrefPubMedGoogle Scholar
39.Tunis MC, Salvadori MI, Dubey V, Baclic O. Updated NACI recommendations for measles post-exposure prophylaxis. Can Commun Dis Rep 2018;44:226-230.CrossrefPubMedGoogle Scholar
40. Bolotin S, Hughes SL, Gul N, et al. What is the evidence to support a correlate of protection for measles? A systematic review. J Infect Dis 2020;221:1576-1583. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
41. Stinchfield PA, Orenstein WA. Vitamin A for the management of measles in the United States. Infect Dis Clin Pract 2020;28:181-187 (https://journals.lww.com/infectdis/fulltext/2020/07000/vitamin_a_for_the_management_of_meases_in_the.2.aspx). Crossref Google Scholar
42. World Health Organization. Guide for clinical case management and infection prevention and control during a measles outbreak. March 27, 2020 (https://www.who.int/publications/i/item/9789240002869). Go to Citation Google Scholar
43. Huiming Y, Chaomin W, Meng M. Vitamin A for treating measles in children. Cochrane Database Syst Rev 2005;2005:CD001479-CD001479.PubMedGoogle Scholar
44. Bjelakovic G, Nikolova D, Bjelakovic M, et al. Effects of primary or secondary prevention with vitamin A supplementation on clinically important outcomes: a systematic review of randomised clinical trials with meta-analysis and trial sequential analysis. BMJ Open 2024;14(5):e078053-e078053.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
45. Penniston KL, Tanumihardjo SA. The acute and chronic toxic effects of vitamin A. Am J Clin Nutr2006;83:191-201.CrossrefPubMedGoogle Scholar
46. Inua M, Duggan MB, West CE, et al. Post-measles corneal ulceration in children in northern Nigeria: the role of vitamin A, malnutrition and measles. Ann Trop Paediatr 1983;3:181-191. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
47. Guerra FM, Crowcroft NS, Friedman L, et al. Waning of measles maternal antibody in infants in measles elimination settings — a systematic literature review. Vaccine 2018;36:1248-1255. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
48. Schenk J, Abrams S, Theeten H, Van Damme P, Beutels P, Hens N. Immunogenicity and persistence of trivalent measles, mumps, and rubella vaccines: a systematic review and meta-analysis. Lancet Infect Dis 2021;21:286-295. CrossrefPubMedGoogle Scholar
49. Science M, Savage R, Severini A, et al. Measles antibody levels in young infants. Pediatrics2019;144(6):e20190630-e20190630 Go to Citation Crossref PubMed Google Scholar
50. Bokop C, Dhar N, Izu A, et al. Sero-epidemiology of measles immunoglobulin G antibodies among newborns from South-East Asia and sub-Saharan Africa: an observational, multicenter study. Int J Infect Dis2025;154:107882-107882. Go to Citation Crossref PubMedGoogle Scholar
51. Ong DS, von Mollendorf C, Mulholland K, Do LAH. Measles seroprevalence in infants under nine months of age in low- and middle-income countries: a systematic review and meta-analysis. J Infect Dis 2025 April 3 (Epub ahead of print). Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
52. ProMed. Measles — Viet Nam (03): WHO assessment, alert 2025 (https://promedmail.org/promed-post/?id=8721943). Go to Citation Google Scholar
53. Mina MJ, Metcalf CJE, de Swart RL, Osterhaus AD, Grenfell BT. Long-term measles-induced immunomodulation increases overall childhood infectious disease mortality. Science 2015;348:694-699.Go to CitationCrossrefPubMedWeb of Science Google Scholar
54. Dor E, Fluss R, Israel A, Huppert A. Quantifying the long-term effects of measles infection — a retrospective cohort study. Clin Microbiol Infect 2024;30:1460-1465. Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
55. Wendorf KA, Winter K, Zipprich J, et al. Subacute sclerosing panencephalitis: the devastating measles complication that might be more common than previously estimated. Clin Infect Dis 2017;65:226-232.Go to CitationCrossrefPubMedWeb of Science Google Scholar
56. Khetsuriani N, Sanadze K, Abuladze M, Tatishvili N. High risk of subacute sclerosing panencephalitis following measles outbreaks in Georgia. Clin Microbiol Infect 2020;26:737-742. Go to CitationCrossref PubMed Google Scholar
57. Aaby P, Martins CL, Garly M-L, Rodrigues A, Benn CS, Whittle H. The optimal age of measles immunisation in low-income countries: a secondary analysis of the assumptions underlying the current policy. BMJ Open 2012;2(4):e000761-e000761.CrossrefPubMedGoogle Scholar
58.Nic Lochlainn LM, de Gier B, van der Maas N, et al. Effect of measles vaccination in infants younger than 9 months on the immune response to subsequent measles vaccine doses: a systematic review and meta-analysis. Lancet Infect Dis 2019;19:1246-1254.CrossrefPubMedGoogle Scholar
59.Hughes SL, Bolotin S, Khan S, et al. The effect of time since measles vaccination and age at first dose on measles vaccine effectiveness — a systematic review. Vaccine 2020;38:460-469.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
60.Varma A, Bolotin S, De Serres G, et al. What is the current evidence base for measles vaccination earlier than 9 months of age? Report from an informal technical consultation of the World Health Organization. Vaccine 2025;57:127187-127187.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
61. Njie-Jobe J, Nyamweya S, Miles DJ, et al. Immunological impact of an additional early measles vaccine in Gambian children: responses to a boost at 3 years. Vaccine 2012;30:2543-2550.CrossrefPubMedGoogle Scholar
62.Martins CL, Garly M-L, Balé C, et al. Protective efficacy of standard Edmonston-Zagreb measles vaccination in infants aged 4.5 months: interim analysis of a randomised clinical trial. BMJ 2008;337:a661-a661.CrossrefPubMedGoogle Scholar
63.Fisker AB, Nebie E, Schoeps A, et al. A two-center randomized trial of an additional early dose of measles vaccine: effects on mortality and measles antibody levels. Clin Infect Dis 2018;66:1573-1580.CrossrefPubMedGoogle Scholar
64.Brinkman ID, Butler AL, de Wit J, van Binnendijk RS, Alter G, van Baarle D. Measles vaccination elicits a polyfunctional antibody response, which decays more rapidly in early vaccinated children. J Infect Dis2022;225:1755-1764.Go to CitationCrossref PubMedGoogle Scholar
65. van der Staak M, Ten Hulscher HI, Nicolaie AM, et al. Long-term dynamics of measles virus-specific neutralizing antibodies in children vaccinated before 12 months of age. Clin Infect Dis 2025;80:904-910. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
66.Robert A, Suffel AM, Kucharski AJ. Long-term waning of vaccine-induced immunity to measles in England: a mathematical modelling study. Lancet Public Health 2024;9(10):e766-e775.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
67.Mehra S, Kludkleeb S, Chaimayo C, et al. Unveiling immunity gaps and determining a suitable age for a third dose of the measles-containing vaccine: a strategic approach to accelerating measles elimination. Lancet Reg Health Southeast Asia 2024;32:100523-100523.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
68. Hagan JE, Crooke SN, Gunregjav N, et al. Breakthrough measles among vaccinated adults born during the post-Soviet transition period in Mongolia. Vaccines (Basel) 2024;12:695-695.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
69. Anichini G, Terrosi C, Alessandri G, et al. Seronegative vaccinees may not benefit from multiple booster doses of MMR vaccine in restoring immunity. J Med Virol 2024;96(12):e70135-e70135. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
70. Patel MK, Goodson JL, Alexander JP Jr, et al. Progress toward regional measles elimination — worldwide, 2000–2019. MMWR Morb Mortal Wkly Rep 2020;69:1700-1705. Crossref PubMed Google Scholar
71. Hotez PJ, Nuzhath T, Colwell B. Combating vaccine hesitancy and other 21st century social determinants in the global fight against measles. Curr Opin Virol 2020;41:1-7.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
72. Rader B, Walensky RP, Rogers WS, Brownstein JS. Revising US MMR vaccine recommendations amid changing domestic risks. JAMA 2025;333:1201-1202. Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
73. Centers for Disease Control and Prevention. Measles cases and outbreaks. June 6, 2025 (https://www.cdc.gov/measles/data-research/index.html).Go to Citation Google Scholar
74. DeStefano F, Shimabukuro TT. The MMR vaccine and autism. Annu Rev Virol 2019;6:585-600. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
75. Kiang MV, Bubar KM, Maldonado Y, Hotez PJ, Lo NC. Modeling reemergence of vaccine-eliminated infectious diseases under declining vaccination in the US. JAMA 2025 April 24 (Epub ahead of print).Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
76. Bendavid E, Bhattacharya J. The relationship of health aid to population health improvements. JAMA Intern Med 2014;174:881-887.Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
77. Brown DW, Warrener L, Scobie HM, et al. Rapid diagnostic tests to address challenges for global measles surveillance. Curr Opin Virol 2020;41:77-84.Go to Citation Crossref PubMedGoogle Scholar
78. Adigweme I, Yisa M, Ooko M, et al. A measles and rubella vaccine microneedle patch in the Gambia: a phase 1/2, double-blind, double-dummy, randomised, active-controlled, age de-escalation trial. Lancet 2024;403:1879-1892. Go to Citation Crossref PubMed Google Scholar
79. Goodson JL, Rota PA. Innovations in vaccine delivery: increasing access, coverage, and equity and lessons learnt from measles and rubella elimination. Drug Deliv Transl Res 2022;12:959-967. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
80. Poland GA, Jacobson RM. The re-emergence of measles in developed countries: time to develop the next-generation measles vaccines? Vaccine 2012;30:103-104. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
39.Tunis MC, Salvadori MI, Dubey V, Baclic O. Updated NACI recommendations for measles post-exposure prophylaxis. Can Commun Dis Rep 2018;44:226-230.CrossrefPubMedGoogle Scholar
40. Bolotin S, Hughes SL, Gul N, et al. What is the evidence to support a correlate of protection for measles? A systematic review. J Infect Dis 2020;221:1576-1583. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
41. Stinchfield PA, Orenstein WA. Vitamin A for the management of measles in the United States. Infect Dis Clin Pract 2020;28:181-187 (https://journals.lww.com/infectdis/fulltext/2020/07000/vitamin_a_for_the_management_of_meases_in_the.2.aspx). Crossref Google Scholar
42. World Health Organization. Guide for clinical case management and infection prevention and control during a measles outbreak. March 27, 2020 (https://www.who.int/publications/i/item/9789240002869). Go to Citation Google Scholar
43. Huiming Y, Chaomin W, Meng M. Vitamin A for treating measles in children. Cochrane Database Syst Rev 2005;2005:CD001479-CD001479.PubMedGoogle Scholar
44. Bjelakovic G, Nikolova D, Bjelakovic M, et al. Effects of primary or secondary prevention with vitamin A supplementation on clinically important outcomes: a systematic review of randomised clinical trials with meta-analysis and trial sequential analysis. BMJ Open 2024;14(5):e078053-e078053.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
45. Penniston KL, Tanumihardjo SA. The acute and chronic toxic effects of vitamin A. Am J Clin Nutr2006;83:191-201.CrossrefPubMedGoogle Scholar
46. Inua M, Duggan MB, West CE, et al. Post-measles corneal ulceration in children in northern Nigeria: the role of vitamin A, malnutrition and measles. Ann Trop Paediatr 1983;3:181-191. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
47. Guerra FM, Crowcroft NS, Friedman L, et al. Waning of measles maternal antibody in infants in measles elimination settings — a systematic literature review. Vaccine 2018;36:1248-1255. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
48. Schenk J, Abrams S, Theeten H, Van Damme P, Beutels P, Hens N. Immunogenicity and persistence of trivalent measles, mumps, and rubella vaccines: a systematic review and meta-analysis. Lancet Infect Dis 2021;21:286-295. CrossrefPubMedGoogle Scholar
49. Science M, Savage R, Severini A, et al. Measles antibody levels in young infants. Pediatrics2019;144(6):e20190630-e20190630 Go to Citation Crossref PubMed Google Scholar
50. Bokop C, Dhar N, Izu A, et al. Sero-epidemiology of measles immunoglobulin G antibodies among newborns from South-East Asia and sub-Saharan Africa: an observational, multicenter study. Int J Infect Dis2025;154:107882-107882. Go to Citation Crossref PubMedGoogle Scholar
51. Ong DS, von Mollendorf C, Mulholland K, Do LAH. Measles seroprevalence in infants under nine months of age in low- and middle-income countries: a systematic review and meta-analysis. J Infect Dis 2025 April 3 (Epub ahead of print). Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
52. ProMed. Measles — Viet Nam (03): WHO assessment, alert 2025 (https://promedmail.org/promed-post/?id=8721943). Go to Citation Google Scholar
53. Mina MJ, Metcalf CJE, de Swart RL, Osterhaus AD, Grenfell BT. Long-term measles-induced immunomodulation increases overall childhood infectious disease mortality. Science 2015;348:694-699.Go to CitationCrossrefPubMedWeb of Science Google Scholar
54. Dor E, Fluss R, Israel A, Huppert A. Quantifying the long-term effects of measles infection — a retrospective cohort study. Clin Microbiol Infect 2024;30:1460-1465. Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
55. Wendorf KA, Winter K, Zipprich J, et al. Subacute sclerosing panencephalitis: the devastating measles complication that might be more common than previously estimated. Clin Infect Dis 2017;65:226-232.Go to CitationCrossrefPubMedWeb of Science Google Scholar
56. Khetsuriani N, Sanadze K, Abuladze M, Tatishvili N. High risk of subacute sclerosing panencephalitis following measles outbreaks in Georgia. Clin Microbiol Infect 2020;26:737-742. Go to CitationCrossref PubMed Google Scholar
57. Aaby P, Martins CL, Garly M-L, Rodrigues A, Benn CS, Whittle H. The optimal age of measles immunisation in low-income countries: a secondary analysis of the assumptions underlying the current policy. BMJ Open 2012;2(4):e000761-e000761.CrossrefPubMedGoogle Scholar
58.Nic Lochlainn LM, de Gier B, van der Maas N, et al. Effect of measles vaccination in infants younger than 9 months on the immune response to subsequent measles vaccine doses: a systematic review and meta-analysis. Lancet Infect Dis 2019;19:1246-1254.CrossrefPubMedGoogle Scholar
59.Hughes SL, Bolotin S, Khan S, et al. The effect of time since measles vaccination and age at first dose on measles vaccine effectiveness — a systematic review. Vaccine 2020;38:460-469.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
60.Varma A, Bolotin S, De Serres G, et al. What is the current evidence base for measles vaccination earlier than 9 months of age? Report from an informal technical consultation of the World Health Organization. Vaccine 2025;57:127187-127187.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
61. Njie-Jobe J, Nyamweya S, Miles DJ, et al. Immunological impact of an additional early measles vaccine in Gambian children: responses to a boost at 3 years. Vaccine 2012;30:2543-2550.CrossrefPubMedGoogle Scholar
62.Martins CL, Garly M-L, Balé C, et al. Protective efficacy of standard Edmonston-Zagreb measles vaccination in infants aged 4.5 months: interim analysis of a randomised clinical trial. BMJ 2008;337:a661-a661.CrossrefPubMedGoogle Scholar
63.Fisker AB, Nebie E, Schoeps A, et al. A two-center randomized trial of an additional early dose of measles vaccine: effects on mortality and measles antibody levels. Clin Infect Dis 2018;66:1573-1580.CrossrefPubMedGoogle Scholar
64.Brinkman ID, Butler AL, de Wit J, van Binnendijk RS, Alter G, van Baarle D. Measles vaccination elicits a polyfunctional antibody response, which decays more rapidly in early vaccinated children. J Infect Dis2022;225:1755-1764.Go to CitationCrossref PubMedGoogle Scholar
65. van der Staak M, Ten Hulscher HI, Nicolaie AM, et al. Long-term dynamics of measles virus-specific neutralizing antibodies in children vaccinated before 12 months of age. Clin Infect Dis 2025;80:904-910. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
66.Robert A, Suffel AM, Kucharski AJ. Long-term waning of vaccine-induced immunity to measles in England: a mathematical modelling study. Lancet Public Health 2024;9(10):e766-e775.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
67.Mehra S, Kludkleeb S, Chaimayo C, et al. Unveiling immunity gaps and determining a suitable age for a third dose of the measles-containing vaccine: a strategic approach to accelerating measles elimination. Lancet Reg Health Southeast Asia 2024;32:100523-100523.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
68. Hagan JE, Crooke SN, Gunregjav N, et al. Breakthrough measles among vaccinated adults born during the post-Soviet transition period in Mongolia. Vaccines (Basel) 2024;12:695-695.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
69. Anichini G, Terrosi C, Alessandri G, et al. Seronegative vaccinees may not benefit from multiple booster doses of MMR vaccine in restoring immunity. J Med Virol 2024;96(12):e70135-e70135. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
70. Patel MK, Goodson JL, Alexander JP Jr, et al. Progress toward regional measles elimination — worldwide, 2000–2019. MMWR Morb Mortal Wkly Rep 2020;69:1700-1705. Crossref PubMed Google Scholar
71. Hotez PJ, Nuzhath T, Colwell B. Combating vaccine hesitancy and other 21st century social determinants in the global fight against measles. Curr Opin Virol 2020;41:1-7.Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
72. Rader B, Walensky RP, Rogers WS, Brownstein JS. Revising US MMR vaccine recommendations amid changing domestic risks. JAMA 2025;333:1201-1202. Go to Citation CrossrefPubMedGoogle Scholar
73. Centers for Disease Control and Prevention. Measles cases and outbreaks. June 6, 2025 (https://www.cdc.gov/measles/data-research/index.html).Go to Citation Google Scholar
74. DeStefano F, Shimabukuro TT. The MMR vaccine and autism. Annu Rev Virol 2019;6:585-600. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
75. Kiang MV, Bubar KM, Maldonado Y, Hotez PJ, Lo NC. Modeling reemergence of vaccine-eliminated infectious diseases under declining vaccination in the US. JAMA 2025 April 24 (Epub ahead of print).Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
76. Bendavid E, Bhattacharya J. The relationship of health aid to population health improvements. JAMA Intern Med 2014;174:881-887.Go to CitationCrossrefPubMed Google Scholar
77. Brown DW, Warrener L, Scobie HM, et al. Rapid diagnostic tests to address challenges for global measles surveillance. Curr Opin Virol 2020;41:77-84.Go to Citation Crossref PubMedGoogle Scholar
78. Adigweme I, Yisa M, Ooko M, et al. A measles and rubella vaccine microneedle patch in the Gambia: a phase 1/2, double-blind, double-dummy, randomised, active-controlled, age de-escalation trial. Lancet 2024;403:1879-1892. Go to Citation Crossref PubMed Google Scholar
79. Goodson JL, Rota PA. Innovations in vaccine delivery: increasing access, coverage, and equity and lessons learnt from measles and rubella elimination. Drug Deliv Transl Res 2022;12:959-967. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
80. Poland GA, Jacobson RM. The re-emergence of measles in developed countries: time to develop the next-generation measles vaccines? Vaccine 2012;30:103-104. Go to CitationCrossrefPubMedGoogle Scholar
